Задание казалось несложным, однако командование все равно испугалось посылать детей богатеньких родителей одних без присмотра. Так в 38-м и появились люди вроде Гуннара, Брокка и Сигерда. По сравнению с Асмандом, а также остальными бойцами в отряде, они были закаленными ветеранами, о чем не переставали напоминать своими делами. Даже сейчас во время обряда очищения Сигерд вместе с Брокком демонстрировали выдержку, достойную настоящих фрозианцев. Два опытных бойца наглядно показывали всем вокруг, что готовы принять любое наказание, пусть даже и доли их вины не было в том, что отряд оказался последним среди прочих.
Отстаивание же чести изначального состава 38-го полка целиком легло на плечи Асманда. Только он еще продолжал сопротивляться колючему холоду, однако с каждой секундой все больше проигрывал безжалостной метели. Всякий раз, когда Асманд закрывал глаза, он видел мягкий снег Фрозии. Белый, чистый, чуть ли не манящий к себе. Однако стоило вновь взглянуть в лицо суровой бури, как перед ним опять вырастали грязные свалявшиеся снежные комья, казавшиеся отвратительной пародией на то, что фрозианец так искренне любил.
– Для изнеженного слабака ты неплох, – послышался из-за спины голос Гуннара. – Но не пытайся быть тем, кем на самом деле не являешься. Ты – не настоящий сын Фрозии, не один из нас!
Асманд больше всего на свете хотел бы сейчас возразить заносчивому капитану, но он уже находился на грани. Голос Гуннара внезапно стал каким-то далеким, будто доносился откуда-то издалека. Лишь в последнюю секунду Асманд понял, что падает. Он с головой зарылся в снег и, перед тем как потерять сознание, услышал недовольный возглас капитана:
– Ну вот, теперь мне еще и тащить его. Упрямый баран! – сплюнул Гуннар, и его слюна превратилась в ледышку прямо в полете.
Командир отряда взвалил на плечи обмороженное тело Асманда и бросил через плечо приказ Брокку и Сигерду:
– Эй, вы двое! Довольно! Идите за мной в тепло!
– Мое очищение еще не закончено, – возразил Сигерд.
– Я решаю, когда оно закончено! – рявкнул капитан. – Ты слышал мой приказ!
Дальше бойцы не стали спорить. Чтобы все было честно, воины поднялись одновременно. Сегодня ритуал не определил нового победителя, поэтому Сигерд сохранил свой титул к великому недовольству Брокка. Однако в будущем у них еще будет немало возможностей доказать, чего они вдвоем стоят на самом деле.
Пожав руки, два фрозианца, опередив командира, вернулись в барак, где застали остальной отряд, уже успевший облачиться в термоброню. Брокк немедленно отреагировал на это едким комментарием:
– Что, попрятались в панцири? А вот я бы еще снаружи побыл. Только холод почувствовал, как капитан загнал меня обратно в хлев с баранами.
– Прикуси язык, отребье! – вышел вперед Олаф, наследник одного из богатейших семейств Фрозии. – Не думай, что ты лучше нас только потому, что можешь чуть дольше постоять на морозе.
– Слышь, ты, сопляк! – Брокк грозно надвинулся на Олафа. – Я лучше вас всех вместе взятых не из-за того, что могу терпеть холод. Я лучше благодаря своим умениям и силе. Но вы, сброд, не знаете даже значения этих слов.
Олаф хотел было уже шагнуть вперед и ответить Брокку, однако его остановила твердая рука Сигерда:
– Брокк прав, – сказал фрозианец. – Вы и в подметки не годитесь тем, кто вырос посреди настоящего холода. И дело тут не в сопротивляемости морозу. Дело в закалке. Вы выросли слабыми, потому что жизнь никогда не требовала от вас силы. У людей со слабой волей будет слабым и тело.
