Но спустя пару секунд енот встал, как вкопанный, с улыбкой, направленной куда-то за спину свина – дескать, шуток, что ли, не понимаете?
Все оглянулись: в дверях стоял тот самый охранник и внимательно наблюдал за происходящим.
– Еноты смелые! Сильные! Они никогда и никого не боятся. Ни одной живой души. Вообще никого! – Барс сказал это с иронией и очень тихо, но его услышали абсолютно все. – Кроме волков.
После чего первым захохотал Пухлый, за ним смущённо хихикнула Леда, а дальше грянул гром – веселились все.
В этот момент я потянул Барса за рукав:
– А что, они, правда, боятся волков?
Кот пожал плечами, а потом, после секундного раздумья, ответил:
– Ваш историк Джон Роберт Сили однажды сказал: «История есть политика прошлого, а политика – история настоящего». Так вот, в истории любого народа найдётся немало страниц, которые были бы великолепны, будь они правдой. Это уже цитата вашего писателя Дени Дидро. Но вот что скажу я: «История, которую пишут зеляне, на мой взгляд, самая достоверная».
Глава 6. Человек, который говорил с собаками
«Если вы хотите построить корабль, не созывайте людей вместе для сбора дров и не давайте им заданий и работы, а лучше научите их тосковать по бесконечной необъятности моря»
(Антуан де Сент-Экзюпери)
После музея, до заката, мы ещё успели увидеть потрясающей красоты долину водопадов и Криалу – одну из самых высоких гор Бурьяны.
А буквально через километр от этих природных достопримечательностей мы приехали на берег слепящего своей синевой огромного озера, где располагалась гостиница (комплекс из пары десятков деревянных бунгало), больше – по описанию Риза – похожая на спа-санаторий: там, оказывается, предусмотрены терапия минеральными водами, массаж гостей, бурлящие солевые ванны и танцевальная гимнастика.
– Тут мы вас на ночлег устроим, – пояснил помощник Амины.
Все трое свинов тут же спросили, можно ли им попасть на массаж прямо сейчас.
– Скорее с утра, – поджал губы мопсик. – Почти все сотрудники, кроме дежурных, уже разошлись по домам.
Свины расстроились, но ровно до того момента, как Риз объявил, что ресторан при гостинице открыт (этому известию очень обрадовался и Папа Енот) – и под заказ ждёт на ужин гостей из Жёлтого мира.
Впрочем, потом они же вместе с Папой Енотом снова огорчились, когда увидели, что из еды на столах только каша, внешне похожая на жидкую пшенную похлёбку, и молочные коктейли. Пузатый явно хотел возмутиться, но споткнулся о предупреждающий взгляд Барса, тут же сообразив: «А, ну да…».
Потом даже горячо благодарил шеф-повара – старенькую (с седыми ушками и усиками) овчарку за «самую вкусную кашу на свете».
Разместить нас решили в бунгало по двое: Пузатый и Пухлый, Милый и я, Барс и Чу. Только Папа Енот остался одиночкой.
Котов и Папу Енота отправили в один конец комплекса, нас – в другой.
Особые условия для Папы Енота очень возмутили Пузатого. Пока мы шли до своих домиков, он не переставая бубнил:
– Какой хитроскот! И тут с привилегиями!
– Он ничего не сделал, – попытался убедить его Милый. – Просто нас семеро, семь на два не делят, и кто-то в любом случае остался бы один в номере.
– И это почему-то именно он! – не унимался свин.
– Тебя что, так раздражает моё соседство? – решил поддержать миротворческие усилия Милого Пухлый.
– Я не это имел в виду! – тут же поджал губы Пузатый.
Конца спора я уже не услышал. Их бунгало было первым. Наше
