Миры отверженных. Таураан - страница 20

Возмущенная Таана вся пылала огнем. Но теперь, когда всё стало явным, и не надо, было ничего скрывать, Саав почувствовал большое облегчение. – У меня просто не было выбора. Амун не всё сказала. Таураан действительно сильно истощается, и периоды дождей нас уже не спасают. Да ты и сама это видишь. Но и это не главное. Гефестиан заметили в созвездии Млечного пути. А там, кроме Земли, для них нет ничего, что может представлять серьезный интерес. Поэтому, если опоздаем мы, то эта планета будет их. А другой такой планеты, более досконально исследованной, – у нас сейчас нет. И это может быть, наш самый последний шанс. Прости меня ещё раз, что у меня не хватило смелости, сказать тебе всё это сразу. Я когда шёл домой, уже подумывал отказаться от всего этого и попробовать отговорить от этого и Верховный Совет, чтобы они искали другие варианты, но Амун уже приняла решение. А почему я? Просто лучше меня, эту планету – никто не знает.

Таана тихо спросила. – Сколько у нас есть еще времени?

– Я думаю, что два-три дня, максимум, на сборы.

– Я спросила, сколько нам ещё плескаться в аквазоо, трус ты эдакий. Не лишай меня и сына такого праздника, – Таана плеснула в Саава водой и нырнула в глубину, вслед за Идом.

Глава 6

Вечером, как и предсказывал Трир, к всеобщей радости, подул уверенный южный ветер, и помощник капитана выкатил на палубу бочки с вином.

– Это от капитана. За хорошую работу. Отдыхайте и набирайтесь сил. Команда радостно взревела, схватила бочки и устремилась вниз, в трюм.

Часа через два, команда была уже мертвецки пьяна. Тела матросов были беспорядочно разбросаны по всей жилой палубе, кроме одного угла, в котором собралось с полутора десятка матросов, ведущих меж собой тихий разговор. Ольдих был среди первых, кто, попав в объятия Бахуса, захмелел, после чего, он ожидаемо попал в нежные оковы Морфея, а говоря простым языком, – забылся крепким сном, там же, в окружении своих бочек.

Промиус, умаявшись от работы, и от всех переживаний за прошлый день, уснул рядом с ним, ещё задолго до того, как команда получила увольнительную. Ольдих для удобства подложил под мальчика, свою куртку и не стал его будить, чтобы перетаскивать в спальный отсек корабля.

Однако то ли кусок еды, то ли чрезмерное количество выпитой жидкости, попавшей не в то горло, то ли из-за неудобной позы, в которой уснул Ольдих, резко разбудили толстяка. Он прокашлялся, протёр глаза и понял, что сон сейчас быстро не вернуть, и что неплохо бы, промочить горло. Но вдруг он услышал чей-то знакомый голос, который звучал нарочито приглушенно, оттого и привлекал внимание. Ольдих приподнялся, и выглянул из-за бочек. Это был помощник капитана, Трир.

– А можно не галдеть, и внимательно слушать? Трир был настроен очень серьезно. – В общем, парни, ситуация, такова. Капитан наш поплыл. Совершенно раскис оттого, что Гейзерих не взял его с собой в Рим. Но мы же не должны страдать от этого вместе с ним? Ведь, все те, кто сейчас поплывет в Рим, – сказочно озолотятся. А мы что, – приедем домой с пустыми руками? Это разве справедливо? Мы что хуже их?

Ольдих, тихо придвинулся к мирно спящему Промиусу и зажал ему рот. Секунды спустя, мальчик отбивался и вырывался из рук толстяка, глядя на него раскрытыми непонимающими глазами. Ольдих левой рукой прижал палец к своим губам, потом показал на свое ухо и выставил палец в направлении источника звука. Промиус понял, что от него хотел толстяк, и обратился в слух.