– Тридцать семь.
– А мне было двадцать три, когда я попал сюда. И вот смотри, кем мне удалось стать за эти годы. Я ничтожество.
И он вдруг заплакал.
Сова смотрел на взрослого, содрогающегося от рыданий человека и, ничего не понимая, молчал.
– Итак, ты еще тут. Очень хорошо. У меня бывают периодические приступы меланхолии, однако процессу это не вредит. Крайне полезно иногда поплакать. Тебе хочется сейчас поплакать? Давай, пусти слезу, парень!
Сова покачал головой.
– Ну и хрен с тобой. Итак, ты у нас новичок, поэтому, как новичку, я даю тебе первое задание. Справишься, мы с тобой сработаемся, если нет, то тебя все равно оставят у меня и никуда тут не деться. У нас, знаешь ли, недавно прошла реструктуризация, компания у нас системная, а система как сыр, вся в дырах!
– Я Вас внимательно слушаю.
– Так, о чем я, ах, да, ни о чем. Иди в 102, попроси тележку с посылками, а потом разнеси посылки, после этого придешь ко мне, я дам тебе второе дурацкое тестовое задание. Все понял? Потом тебя повысят до водителя погрузчика, получишь пятипроцентную прибавку к зарплате. Фрэнк Фишер вышел на пенсию.
– Да. Я все понял.
– Тогда иди. Оставь меня, все оставьте меня в покое, чего вам от меня надо?
Сова вышел из кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь.
– Привет, ты сСва?
– Да, меня Рудольф в 102 послал.
– За тележкой?
– За тележкой.
– Не ходи.
– Почему?
– Я тоже когда-то был новичком. Еще вчера я таскал эту тележку. Ты сразу можешь потребовать работу получше, учти это.
И незнакомец в желтом комбинезоне пошел дальше. Сова, глядя ему в спину, выкрикнул.
– А у кого мне ее попросить?
Человек в комбинезоне только рукой махнул и продолжил свой путь. Сова стоял в коридоре, заходить к рыдающему начальству не было большого желания, поэтому он все же поплелся в 102 кабинет, чувствуя себя последним лохом. И еще большим лохом он себя почувствовал, когда тащил тележку с посылками по кабинетам, ощущая на себе унизительные взгляды офисных сотрудников. Посылок было много, очень много, и Сова разносил их целый день, разъезжая по этажам на примитивных лифтах, вверх и вниз. В конце рабочего дня, когда за окнами наступили легкие сумерки, Сова почувствовал себя разбитым и жутко голодным. Устав быть униженным, Сова окрикнул первого попавшегося сотрудник поменьше себя ростом.
– Где тут можно подкрепиться?
Коротышка чуть было не споткнулся, остановившись, уставился на Сову непонимающим взглядом.
– Где тут можно поесть?
– Ах, да, столовая. Это на восьмом этаже.
И побежал дальше по своим делам. Сова оттолкнул от себя надоевшую за день тележку, зашел в лифт и нажал цифру восемь.
Столовая оказалась очень приятным местом. Диваны, панорамное окно с видом на город во всю стену. Сова пошел к зоне раздачи, однако сотрудник, который стоял напротив противней, полных вкуснейшей на вид еды, остановил Сову движением руки.
– Еда только для сотрудников, прошедших интеграцию. Вы, насколько я понимаю, ее еще не прошли.
– Интеграция? Что Вы имеете в виду?
Но сотрудник столовой потерял к Сове интерес. Сова подошел к зоне раздачи, взял поднос, поставил его на металлические рельсы, ведущие к кассе, но милая девушка, стоящая с противоположной от Совы и еды стороне, оказалась безучастной.
– Только для интегрированных работников.
– Где же я могу поесть?
– Пока не пройдете интеграцию, только в своем боксе.
– Как мне пройти интеграцию?
– Вы автоматически пройдете ее, когда поработаете тут подольше.
