– Надеюсь, что в благих целях?
– О, да-да, конечно, только в благих.
Сова приложил руку и загадал сумчатого слизня, которым питался на планете, контролируемой Интеллектом. Машина забулькала и выплюнула на поднос что-то белое.
– Это не совсем так выглядит, как я заказал.
– Машина читает вкус, попробуйте, это – то же самое, могу вас заверить.
Сова принюхался и откусил кусочек.
– Да, совершенно верно, он так же отвратителен, как и в моей памяти.
– Приятного аппетита, свой талон вы уже использовали. Не стоило легкомысленно относиться к своему приему пищи.
– Ничего страшного, я не считаю, что еда должна приносить удовольствие, так можно и растолстеть. Теперь за стол?
– Очень правильная точка зрения, молодой человек. Да, пойдемте к окну?
– К окну?
– Да, мы так называем столы возле мониторов. Психологически мы все еще наземные жители и в нас очень много животного, с которым мы боремся и, должен сказать, шаг за шагом побеждаем.
– На поверхность поднимаетесь?
– Можно выйти, но я предпочитаю отсиживаться под куполами, так как-то, знаете ли, безопаснее в тысячу раз или в две тысячи раз. Я не помню точной статистики.
– Вы летали на другие планеты?
– Нет, что вы, у меня слишком много работы на Марксе, да и зачем, тут есть, что мне надо.
– Сколько вам лет?
– Мне 48 стандартных лет, уважаемый.
– Дети есть?
– Дети есть. Пожалуй, хватит об этом, вопросы слишком личные.
– Извините.
Сова стал молча жевать своего червя, поглядывая в монитор, на котором из стороны в сторону качались враждебные земные деревья и шелестела трава (о том, как это называется Сова узнал от Энгельса).
Энгельс показал на экран
– Правдиво то, что осознаешь.
– Сова, откуда вы знаете, что вы тут? Может быть, вы в какой-то комнате с мыслеробом на голове. Они могут показать вам абсолютно любую реальность, у меня у самого дома такой. Стоит подключить, и ты уже лежишь в травке и смотришь в голубое небо, правда, нет уже того неба. Но он отключается сам через 40 минут, и талоны на него выдают редко, но руководству виднее, разумеется. Ведь это для нашего же блага. Энгельс загрустил.
– Наверное, Вы по образованию Психолог?
– Партийный философ, был когда-то. Не состоялся.
Сова решил не узнавать причин. Они доели и, положив грязные подносы в еще один железный ящик, вышли в коридор.
– Что дальше?
– Ну, сейчас будет демонстрация, а после нее мы с Вами пойдем к нашему мудрейшему руководителю.
– Наимудрейшему?
– Прошу Вас, не надо этого сарказма. Вы тут человек новый, многое еще не понимаете, а непонимание обычно очень плохо заканчивается. По крайней мере, у нас тут.
– А демонстрация чего будет, простите, Демонов?
– Ой, что вы, что вы, народная демонстрация-это наивеселейшее развлечение, идемте, сами увидите. Все так организовано и слажено.
Сова молча поплелся за резво семенящим ножками и полным энтузиазмом аборигеном.
Идя по очередному серому коридору, Сова слышал нарастающий вой толпы. Вокруг оживленнее бегали какие-то люди в красных повязках. Сова нехотя поддавался общему влиянию толпы и уже с интересом ждал появления той самой неизвестной, но, наверняка, очень увлекательной и ответственной демон-страции. Вдали маячила ровная светящаяся дыра конца коридора, из которой, с приближением, все громче слышалось улюлюканье толпы и громкая музыка. Сова и Энгельс ускорили шаг и почти побежали к манящему страстями выходу. Сова, стараясь ребячески обогнать Энгельса, вырвался вперед, а дальше его понесла толпа жителей Маркса, оставляя что-то кричащего Энгельса далеко позади.
