– Живее! Подключайте кислород! Или что? Хотите сдохнуть, не дожив до вкусного обеда!? – Энди невольно сглотнул. Он представил этот, по словам надзирателя, вкусный обед и снова почувствовал приступ тошноты. Каторжники молча прикрепляли друг к другу ранцы с запасом кислорода. Эндерс ощутил слабый удар. Его кислородный баллон пристегнули к скафандру. В шлем попала пыль, забившаяся в трубку кислородной системы, и теперь ее кристаллики были повсюду: во рту, глазах и ушах. Он начал кашлять. Глаза слезились и болели, но возможности проморгаться ему не дали.
Дверь распахнулась, и перед космическим волком открылся вид на едва освещенную бездну. Узкий крутой спуск уводил глубоко в недра черной пугающей неизвестности. Путешественника охватила паника. Он боялся оступиться и кубарем скатиться вниз, разбив стекло или разорвав и без того ненадежный скафандр – несколько сантиметров композитной ткани, отделяющей человека от смертоносного бесконечного вакуума. Внизу появились тусклые огни, указывающие на скорое прибытие в конечную точку пути.
На дне рудника астронавту выдали громоздкий шахтерский инструмент. Так как гравитация здесь была в несколько раз ниже, чем на родной планете, вес инструмента не показался астронавту тяжёлым, хотя при нормальном земном притяжении Отбойный молот «Орбита» считался бы неподъемным. Гравитацию создавала специальная машина, что объясняло нестихающий жуткий, порой невыносимый, шум. Энергию для работы всех механизмов на этом астероиде черпали из термоядерного реактора Токамака «Глобус М-49» от старого колониального корабля. Этот агрегат сильно фонил и долго находиться в его близости было не просто опасно, а возможно, даже смертельно опасно. Но это совершенно не беспокоило бандитов, хотя уцелевший счетчик Гейгера в одном из скафандров каторжника постоянно зашкаливал.
«Благо на этом курорте есть энергия, дающая кислород и гравитацию», – размышлял астронавт. На его звездной яхте был установлен подобный двигатель, работающий не на тритии, а на дорогостоящем и более безопасном гелии-3. Такие двигатели, как на его «Свободной птице», стоили целое состояние. За подобную установку можно было выручить не меньше, чем за весь запас жадеита, покоившегося в каменном скитальце-астероиде. Из-за радиации и отсутствия возможности бежать, охрана в шахте отсутствовала. Каторжников было человек тридцать. Все они работали добросовестно. Как оказалось, это рвение было оправдано. Рабы должны были выполнить дневную норму. Добыв минерала меньше положенного веса, здесь легко можно было остаться без еды, а кормили хозяева один раз в сутки.
– Бери молот и работай! – послышался полный ненависти и призрения голос одного из заключенных. Астронавт бросил взгляд на работающих рядом шахтеров, которые долбили силикат, и принялся ковырять породу.
От тяжелой, изнуряющей работы его тело изнемогало. Даже многослойные перчатки скафандра, имеющие мягкий внутренний слой, не спасали ладони Энди от кровавых ран, когда он орудовал сваренной из тяжёлых стальных деталей киркой – орудием из далёкого забытого прошлого. Отбойный молот «Орбита» к концу смены показался ему пушинкой, так как молот вгрызался в породу сам, а киркой приходилось махать лично.
