Вымыв изнутри стекла окон на кухне, он открыл окна настежь, чтобы протереть их с другой стороны. В воздухе ощущалась осенняя свежесть. Казалось, что следом за Селяновыми эти места покидали последние признаки лета. Птицы вскоре умолкнут, пойдут дожди, оставшаяся зелень на деревьях поменяет свой цвет, а потом и вовсе превратится в ковер на земле, согревая корни растений в холодающую погоду. А потом, после зимы, все станет возвращаться: тепло, птицы, зелень на ветках деревьев – в том, что это все вернется, можно было быть уверенным. Но это природа – ее законы четкие и всем известны. А порой что-то заканчивается, кто-то уходит – и так хотелось бы знать, что однажды все станет, как раньше, и все, кто ушел, вернутся! Как же бы хотелось быть уверенным, что и эта осень закончится, что и эта зима пройдет – и вновь настанет весна, будто бы и не было никогда холодов! Словно это был лишь дурной сон, долгий и печальный, но вот ты просыпаешься – и снова весна! Миша вздохнул: та весна, о которой думал он, была вовсе не про времена года и могла никогда и не настать. Но как в конце зимы ощущаешь запах весны, как морозы начинают отступать, так и он чувствовал, что весна придет. Но иногда он сомневался. Начинал считать, что отступление зимы ему лишь кажется, что он обманывает себя. А ему хотелось верить, что он ее, весну, приближает, и что та весна однажды настанет, хоть и вопреки здравому смыслу. «Обязательно пой! – думал он. – Утром, днем, вечером и ночью, пока не услышат».
Над домом по пути перелетных птиц на юг пролетел красно-белый самолет-«кукурузник». «Все, что летает, осенью на юг летит», – решил Малинин. Пока он провожал самолет взглядом, вдали на дорогу к ферме вышла согбенная старушка. Когда Миша заметил ее, то решил, что, несмотря на возраст, шла она довольно бодро. Закрыв окно на кухне, Малинин протер руки лежавшей рядом тряпкой и направился встречать гостью.
Когда он открыл дверь и вышел на крыльцо, женщина увидела его и остановилась. Разглядывая Мишу секунд пять, она все же продолжила свой путь к дому, периодически поглядывая на Малинина. Когда она подошла поближе, Миша крикнул:
– Приветствую! – поднял он ладонь. – Чем могу помочь?
Бабуля не отвечала, продолжая шагать в его сторону.
«Может, не расслышала?» – подумал он. В это время она подошла ближе к крыльцу.
– Кто таков, м? – хмуро спросила женщина.
– Я Миша, – сказал он.
Она сверлила его взглядом, от чего ему стало слегка не по себе. Миша поежился.
– Может, чаю хотите? – спросил он, пытаясь быть гостеприимным.
Женщина наклонила голову в сторону, смотря Мише за спину, на дверь дома. Он тоже обернулся, но ничего интересного там не увидел.
– Хозяева тут? – продолжала интересоваться женщина.
– Селяновы? – спросил Малинин. – Уехали они с сыном, Алексеем Петровичем. Теперь я тут живу.
Глаза женщины округлились.
– Бандит?! – грозно спросила она. В этот момент ему показалось, что в ее руках вот-вот появится ружье.
Он нервно хохотнул:
– Да не бандит я! Я Миша Малинин. Анастасия Михайловна продала мне ферму. У меня даже документ есть!
Старушка насупилась и, к его удивлению, развернулась – и зашагала обратно. Некоторое время Миша недоумевающе смотрел ей вслед, потом пожал плечами – и пошел домой.
Закрыв за собой входную дверь, Малинин пошел на кухню, чтобы взять принадлежности для мойки окон: упаковку с моющим средством, губку и таз с водой – и перенести их в гостиную. Миша был мужчина массивный, так что таз потащил в одной руке, как поднос, а губку и моющее средство понес в другой. Стоило ему расставить предметы для наведения чистоты на подоконнике, в дверь постучали. Выйдя в коридор, Миша сквозь занавеску и пока не мытое стекло увидел знакомый силуэт. Когда он открыл дверь, то поздоровался:
