– Что за культ секса? Ты только о нем и говоришь.
– Конечно о нем не разговаривать надо, а заниматься им, но пока ты мне не оставила выбора.
– Ну, знаешь ли, – я надулась.
– Малышка, если серьезно, ты одна из самых больших загадок для меня, это очень притягивает.
Значит наши чувства взаимны, как минимум в сильном притяжении, внутри меня растаяла льдинка недоверия.
– Приятно, что ты можешь говорить и такое, – прошептала я.
– Ну такие вещи не производят тот эффект, который я люблю, когда у тебя краснеют щеки, и ты начинаешь дрожать. Пойдем прогуляемся на террасу?
Мы вышли на небольшое пространство с красивейшем видом на акваторию Невы. Тут были качели, подвесные кресла, мини сцена и шикарный звездный вид. Днем на улице было жарко, а вот ночи напоминали, что еще не лето. Антон захватил два пледа, одним укутал меня, второй накинул на себя.
Во мне проснулся маленький ребенок, который захлопал в ладоши и жадно разглядывал красоту набережной, старых ухоженных зданий, храмов и музеев. Река ожила от зимней спячки, и на ней было активное движение яхт и катеров. Люди приезжают из других стран увидеть красоту ночного Питера, его уникальные набережные, величественное действие разводки мостов. С такого панорамного вида забываешь о повседневном, ощущаешь себя туристом.
Антон подошел сзади, распахнул свой плед и крепко обнял меня, укутав нас обоих. Я откинула голову назад, ему на плечо. У него был такой умиротворенный вид. Холодный ветер нещадно кусал все оголенные части тела, и я лишь сильнее прижалась к Антону. Тепло.
– Антон, спасибо тебе большое, – прошептала я.
Он наклонился и накрыл мои губы своими уверенно, как мужчина который целует свою женщину. Обычно, на первых порах, люди целуют робко, ища приглашения глазами, спрашивая разрешения медленным прикосновением. А Антон прикасался властно, без заискивания. Какие у него мягкие и нежные губы. И мне до чертиков это нравится. Если бы он спрашивал, то я скорее всего ответила отказом, а тут я пассивно подчиняюсь его действиям, и мне это очень нравится. Под волшебством романтики момента мне захотелось прижаться к нему сильнее, и я перевернулась в его объятьях, положила руки ему на грудь и, встав на цыпочки, опять потянулась к его губам.
В мой рот скользнул его теплый язык, руки крепко прижимали меня к себе. Ох, жаль, я не чувствую их кожей через слои пледов и одежды. Голова начала кружиться, поцелуи набирали мощность, стали более проникновенными, в животе просыпалось возбуждение.
– Малышка, кажется, нам надо сменить локацию, – сказал он, глядя куда-то поверх моей головы. – Иначе, все в ресторане узнают степень твердости моих намерений к тебе, – он посмотрел на свои штаны.
Проследив за его взглядом, я засмеялась, но быстро взяла себя в руки и натянула серьезное выражение лица, сделала шаг от него.
– Безопасное расстояние? – поинтересовалась я и почувствовала, как холодно вне его рук.
– Вполне, – он ухмыльнулся.
Я сделала несколько шагов вдоль страховочных перил, глубоко вдохнула и повернулась к Антону.
– Чудесный вечер, хочется запомнить его надолго, – выпалила я.
– Любой каприз.
Он достал свой телефон, обнял меня, развернул спиной к перилам и сфотографировал.
– Мне нравится, – заявил он, разглядывая наш снимок.
Я посмотрела на экран; на два молодых счастливых лица, с чуть опухшими губами, мои щеки окрасил румянец.
– Мне тоже хочется такую фотографию! – дернула я его за штанину.
