— Буду у тебя через полчаса, — говорю я, и мы прощаемся.
Давно я по магазинам не ходила, а это занятие успокаивает нервишки, которые у меня в последние время очень шалят. То нежданные встречи с прошлым, то авария, бывший, что очень подозрительно не даёт о себе знать, итальянец этот ещё. И плюс ко всему: два самца, что покоя не дают, заняв слишком много места в моей голове.
Когда подъехала к дому Кати, она уже ждала меня на улице.
— Привет, солнце, — садится на переднее сидение и чмокает меня в щёку. — Газуй, у меня руки чешутся потрогать новенькую вещь, — хихикает она, пристёгивая ремень безопасности.
— А Костик в курсе, что ты собираешься семейный бюджет опустошить? — спрашиваю я и выезжаю на дорогу.
— Во-первых, ничего он не семейный, — фыркает подруга. — А во-вторых, он сам меня отправил. Ему работать надо, а мне скучно стало, и я к нему приставала, — надувает губки она.
— Надо было остаться в офисе работать, — говорю я, остановившись на светофоре.
— И ты туда же, — обижено бурчит она. — Не хочу я на дядю работать, и то, что я консультирую клиентов из дома, меня вполне устраивает. А ещё я могу сама выбирать с кем работать, — завелась Катя.
— Всё-всё, молчу, — на миг поднимаю руки вверх в сдающимся жесте. — На самом деле я тебя прекрасно понимаю, я бы тоже с удовольствием работал дома. Рисовала картины на заказ в тишине и покое, но это нестабильный доход, и я не могу себе этого позволить. Пока, — вздохнула я.
— Найдёшь богатого жениха и будешь заниматься любимым делом…
— Вот ещё, — фыркаю я. — Кстати, о богатых, к нам в школу инвестор приехал, — начинаю рассказывать последние новости и до самого торгового центра я выложила ей всё. Включая встречу и посиделки в кафе со Славой.
— Да ты нарасхват, — смеётся эта язва. — Очередь скоро будет…
— Не начинай, — бросила строгий взгляд в неё. — Иначе ничего больше не скажу.
— Ой, нашла чем угрожать, — говорит она. — Пошли, главное задание на сегодня: найти тебе офигенное платье, чтобы у твоего итальянца челюсть отпала, — подхватывает за локоть, и мы входим в здание.
— Не собираюсь никого…
— И не думай, — закрывает мне рот подруга. — Собираешься — не собираешься, это совсем не важно, ты должна выглядеть лучше всех.
Обречённо мотаю головой, спорить с ней бесполезно.
Два часа бродили по бутикам, перемерила с десяток платьев и в итоге остановились на белом, коротком, с одним рукавом.
— Мне кажется, это слишком, Кать, — смотрю в зеркало и оттягиваю полы белой ткани.
— Ничего не слишком, — подруга крутится вокруг меня, как ребенок вокруг ёлки. — Оно отпадное, к нему бежевые лодочки и клатч, и прям бомба. Сразишь всех наповал, вот увидишь, — восторженно верещит она.
— В том-то и дело, что я не хочу никого сразить, — строю страдальческую мину. — Я вообще хочу, чтобы меня никто не заметил на том корпоративе.
— И слушать ничего не хочу, — угрожает мне пальцем. — Хватит вести себя как мышь серая!
— Да где я мышь? Я же не хожу в хиджабе…
— И слава богу, — она разворачивается ко мне спиной и кричит девушке за стойкой: — Мы берём это!
Подалась на уговоры подруги и потратилась и на туфли, и на новый клатч. После чего решили отметить покупки за чашкой капучино и побаловать себя чем-нибудь сладким. А направляясь на выход, что-то очень увлечённо обсуждая и смеясь, Катя споткнулась и упала прямо в объятия… Германа?
26. 26
Герман
Выслушал своего друга и чувствую, как меня накрывает непонятное и неиспытанное ранее чувство.
