Сон не шел. То, что зловещее сообщение пришло из Парижа, и то, что цифра «11» уже была обыграна террористами в США с воздуха, наводило лишь на одну мысль: если это не чей-то глупый розыгрыш, дело идет не о диверсии местного масштаба, а о спланированном откуда-то извне теракте, что пугало еще больше.
Когда уже под утро Липе все-таки удалось задремать, он вдруг будто провалился во времени и, как тогда в Турции, опять почувствовал запах и даже привкус крови. Он бежал по каким-то пустым узким улочкам, которые почему-то кончались тупиками, он бежал и все время упирался в серую стену. Вокруг не было ни души. Только звенящая тишина, от которой закладывало уши. Даже своих шагов он не слышал. Хотя бежал по каменной мостовой, камни были точь-в-точь как на Красной площади. Становилось темно и душно. Казалось, надвигается гроза. Липа закричал, но голос его не слушался. Вместо крика получался лишь тихий стон. И вдруг эту вселенскую, страшную тишину разорвал взрыв и музыка. С неимоверным усилием вырвавшись из сна и стянув с головы плед, Липа понял, что это звонит его мобильник.
– Але, – проговорил он хриплым, пересохшим от пережитого ужаса голосом, даже не взглянув на высветившийся номер.
Только когда в мобильнике послышался встревоженный звонкий девичий голос, Липа наконец понял, кто его поднял в такую рань.
– Липа, ты что, спишь? – спросила Кнопка.
– Да, а что? – все еще с трудом соображая, в чем дело, спросил Липа.
– Как «что»?! – возмутилась Кнопка. – Разве не ты мне прислал письмо с предостережением, что готовится теракт на Красной площади, возле храма Василия Блаженного? Я случайно ночью вышла воды попить и заглянула. Сразу тебе ответила. А ты ни слуху ни духу. Вот и решила позвонить.
Только теперь Липа пришел в себя и понял, что реальность может оказаться страшнее, чем его сон.
– Да, я писал тебе. А что ты ответила? – поинтересовался он.
– Я ответила, что нужно позвонить на горячий телефон ФСБ. И номер тебе написала. Ты не откладывай, звони. Я, конечно, могла бы отцу сообщить. Но не хочу его будить. Он только что из командировки вернулся. А там у них дежурные всегда на месте.
– Но если звонить, это же представляться нужно… – напомнил Липа.
– Ну да. Лучше представиться. Хотя у них там так все поставлено, что, даже если не представишься, тебя все равно вычислят.
– Ну вот видишь. А мне, ты, я думаю, знаешь, светиться не выпадает, – вздохнул Липа.
– Да, я о твоем редком компьютерном даре наслышана. Тебя же все на курсе за глаза компьютерным медвежатником называют, – сказала Кнопка.
– Надеюсь, ты отцу об этом не донесла? – съязвил Липа.
– Да ладно, живи. Отец такой мелкой рыбешкой, как ты, не занимается.
– Но все равно, как я позвоню и что скажу? Мол, взломал код и прочитал секретную информацию? А если это все липа? Поставлю всех на уши, а никакого теракта не произойдет. Что тогда? Тогда уж меня точно вычислят. И я за жизнь не расплачусь за ложную тревогу.
– Знаешь, это тот случай, когда лучше перебдеть, чем недобдеть… – заметила Кнопка и предложила: – Если ты так боишься, давай я сама позвоню. Ну, якобы, не ты, а я это все выловила в Интернете.
– И что, представишься? Я, Юлия Воронцова, сообщаю.
– Нет, мне тоже светиться не резон. Ладно, сделаю все анонимно. Оденусь сейчас и спущусь в телефон-автомат. Ты только точно мне еще раз повтори сообщение.
– Там было написано, что в 11.11 должен быть совершен теракт. И что объект – Василий Блаженный, – проговорил Липа.
