– Тебе следует открыть банку и бросить мясо в яму, – сказал Верблюд.
– Но Волк не ест мясо, он вегетарианец, – обеспокоился Миша.
– Это мы сейчас проверим, – ответил Верблюд.
Миша подошел к расщелине, откуда доносилось глухое ворчание.
– Волк, ну, как ты там? – поинтересовался Миша.
– Вар-вар-вары, у-у, г-р-р! – донеслось из глубины.
– Ты, наверное, голодный, кушать хочешь? – спросил Миша.
– Хочу-у! – донеслось из ямы.
– Мясо будешь?
– Бу-у-ду-у-у, – снова провыл Волк.
Миша бросил в яму полбанки тушёнки. Раздалось сочное «шмяк», за которым последовало смачное «чавк-чавк-чавк».
– Как я предполагал, – произнёс Верблюд, – слухи о волчьем вегетарианстве несколько преувеличены67. Как гласит верблюжья народная мудрость, сколько волка капустой не корми, а он всё равно мяса хочет.
– Не стоит говорить об этом Лосику, – заметил Миша.
– Пожалуй, что не стоит, – согласился Дрëма.
Mиша проснулся от холода. Костёр уже догорел. Над морем алела полоска зари. Верблюд мирно дремал, подогнув под себя все четыре ноги. Миша прижался к тёплому верблюжьему боку и попытался согреться. Но всё равно было холодно.
– Дрёма, Дрёма, просыпайся, – Миша потолкал Верблюда в бок, – пора Волка вытаскивать!
Верблюд пожевал губами и ответил ровным спокойным голосом, как будто и не спал совсем.
– Полагаю, что погода благоприятствует нашим замыслам. Отправляйся на корабль за верёвкой подлиннее. А я проведаю нашего капитана и разузнаю о его физическом и моральном самочувствии.
Миша взглянул в сторону океана и оторопел. Море исчезло! На месте залива простилалось болото из грязи, луж и торчащих камней. Между ними зеленели полянки из водорослей. «Мишкин ковчег» одиноко стоял на дне, слегка покосившись на левый борт. Якорные цепи бессильно обвисли, а мачты уныло наклонились.
– Дрëма! – закричал Миша. – Море ушло!
Верблюд покрутил головой, понюхал воздух и задумчиво произнёс:
– Полагаю, мой юный друг, что мы имеем дело с характерным примером сизигийного отлива, который в этих краях достигает значительной высоты. Удивительно, однако, что наш многоопытный капитан не учёл этот фактор68.
– Какого отлива? – переспросил Миша. – Сигизийного?
– Мой юный друг, – ответил Дрëма, – ты, конечно, знаешь, что приливы и отливы связаны с притяжением Луны и Солнца. Когда их силы складываются, то возникает особенно сильный прилив или отлив, который называется си-зи-гий-ный.
– Понятно, – сказал Миша, – но как же мы теперь выберемся отсюда?
– Раз вчера вечером был прилив, то к вечеру вода вновь поднимется до прежней отметки. Главное, чтобы наш корабль не получил пробоин об острые камни, иначе мы имеем шанс остаться на дне во время прилива, также как и во время отлива.
– То есть до вечера воды не будет? – уточнил Миша.
– Вряд ли, – ответил Верблюд, – но зато ты можешь добраться до корабля пешком.
Мише ужасно не хотелось идти пешком по грязному топкому дну. Он вспомнил, как папа говорил, что из любого безвыходного положения есть как минимум два выхода. И один выход сразу же пришёл к нему в голову.
– Дрëма, – осторожно сказал Миша, – а ты не мог бы мне помочь?
Верблюд поднял левую бровь и покосился на Мишу.
– Чем я могу тебе помочь, мой юный друг? – спросил Верблюд.
– Ты же корабль пустыни? – зашёл Миша издалека.
– Так иногда называют наше гордое племя, – согласился Верблюд.
– А вот это дно, оно похоже на пустыню, правда? – сказал Миша.
