Читать онлайн Кристина Миляева - Мисс Июль, или Берегитесь, Генералы!

— Ах, ты, сволочь! — рычала я на своего парня и заносила руку со сковородой. — Я ради нашего будущего пашу как лошадь, не жалея сил и времени, а что получаю взамен? Кучу упрёков и твои фривольные мыслишки по поводу моей работы? Тебе перед донаторами не стыдно, что тебя баба содержит, а твоих игровых хватает только на коммуналку оплатить?

— Мне аудиторию надо собрать и запустить «Твич», — не успокаивался Аслан, — а что ты делаешь для меня взамен? Раздвигаешь ноги перед каждым, на кого укажет твой менеджер? Я тебе давно говорил: бросай свою идиотскую затею! Не получится из тебя модели! Ты страшная для этого и дохлая, и лицо у тебя глупое!

— Так какого чёрта ты с такой живёшь? — не выдержала я и запустила в него сковородкой, которую уже минут пять держала в руках. — Чтобы деньги в Москве на хату не тратить? Это моя квартира, я на неё заработала, а ты можешь выметаться и не смей говорить, что о тебе не заботилась. Да, я всё готова была сделать, а ты только и можешь, на диване с пивом лежать и ныть, что твой контент не залетает!

— А то сама не знаешь, — зарычал он в ответ, — не понимаешь, что это не вам, бабам, лифчик напялили и сиськами перед вебкой потряс, и всё тебе, и подписчики, и охваты, и донаты! А тут сиди, из пальца высасывай, первым старайся успеть. Да только где я, и где игроки с папиными карточками и с лутом на лям, а то и больше. Тут, как ни крути, костьми надо лечь, а выбраться. И какого же это узнать, что твоя баба ноги раздвинула и получила и квартирку, и новенькую беху, и отдых на Мальдивах. Что, думала я не узнаю? Ты в проститутки, а не модели подалась!

— Как у тебя, у мерзопакости такой, язык вообще поворачивается, такое мне в лицо говорить? — моему возмущению не было предела. — Я для тебя, чёрт проклятый, пахала денно и нощно. Подарок хотела сделать, порадовать поездкой на курорт. Я весь гонорар за премию «Мисс Июль» спустила, на такого неблагодарного идиота, как ты! Да лучше бы я себе портфолио обновила. Или как Марьяна, сиськи сделала! Так нет же, на тебя, всё в дом. Вот я дура! Собирайся и выматывайся из моей квартиры. Чтобы через час и духу твоего в моей квартире не было!

— Ты вообще понимаешь, что несёшь? — надвинулся он на меня и попытался ухватить за запястье. — Мало того что опозорила меня перед всеми, начав раздвигать ноги перед кем попало, так теперь ещё и упираешься. На колени и вымаливай прощения, пока я ещё добрый и не приложил твою морду об сковородку, которой ты меня пыталась запугать.

— И как я могла с тобой жить! — моя истерика набирала обороты. — Дура! Лучше бы ты в моей жизни не появлялся. Посмеешь меня хоть пальцем тронуть, и я вызову полицию, а потом сниму побои и затаскаю тебя по судам. И даже не пытайся меня переубедить. Собирай вещи и выметайся из моей квартиры!

— Как смеешь повышать на меня голос, овца! — звонкая пощёчина огласила квартиру.

— Я вернусь через час, и если ты не уберёшься, то я вызываю охрану комплекса и тебя вышвырнут силой, — развернувшись на каблуках, я медленно побрела к выходу.

— Кто тебе разрешал уходить, — он резко дёрнул меня за волосы, и я упала на колени. — Я недоговорил, ты смеешь делать так, как считаешь нужным? Удел бабы - быть покорной. Сейчас я тебя научу уму-разуму, чтобы не смела мне перечить! Так нравится ноги раздвигать, так всех моих братьев и друзей обслужишь! Чего только перед богатенькими жирдяями задницей трясти, простых смертных тоже облагоденствуй.

— Убери от меня руки! — взвизгнув, я дотянулась до сковороды и заехала ему по наглой роже, которая была в пределах моей досягаемости.

Вырвавшись из его хватки, я, даже не обуваясь, со всех ног рванула в коридор. Выскочив за дверь, я первым делом хотела бежать к лифту, но здравая мысль, что не факт, что тот сейчас окажется на двадцать первом этаже, подстегнула к лестнице. Пробежав семь пролётов, я наугад дёрнула дверь и влетела в холл подъезда. Прижавшись спиной к стене, я перевела дыхание и медленно постаралась смириться со всем происходящим. Сколько я так простояла, не знаю, но, когда лифт открылся и старушка с тележкой выкатилась из него, я сиганула внутрь. Лишь бы он меня не настиг.

Дыхание едва не застревало в груди, и я нервно жала на кнопку первого этажа, молясь всем, кому только можно, чтобы разминулась со своим уже бывшим парнем. Когда же створки распахнулись, я поискала глазами знакомую фигуру, но, не найдя, уже спокойнее шагнула в холл. Жильцы дома нервно на меня таращились, не понимая, что я забыла внизу, босая и с чёртовой сковородой, которую продолжала прижимать к тяжело вздымающейся груди.

Стоило бы сидеть на этаже, а спускаться вниз оказалось роковой ошибкой. Услышав нечеловеческий рёв за спиной, у меня открылось третье дыхание, и я рванула со всех ног, лавируя между жильцами комплекса. И когда до свободы оставалось совсем немного, и я уже видела перед глазами джип менеджера, мир перед глазами резко начал меркнуть, а по телу разлилась свинцовая тяжесть, которая казалась, накрывала импульсными волнами, начиная с правого бока и утягивая всё дальше и дальше.

— Машина! — эхом звенело у меня в ушах.

С этого момента и начинается моя новая история. Но давайте я всё же начну рассказывать по порядку. Сказать, что я невезучая — это ничего не сказать. Если коротко... Я двадцатидвухлетняя студентка факультета дизайна и истории моды, мастер спорта по рукопашному бою, с нетипичными увлечениями в виде готовки, вышивания крестиком и вязания кружевных салфеток. Начинающая модель и дизайнер своей собственной линии бижутерии. Ещё в минус мне записывали то, что иногда почитываю фэнтези и балуюсь просмотром аниме и геройских сериалов.

И как нормальная, порядочная девочка, любила животных, природу и детей. Последних готова была носить на руках и заботиться о них с трепетом, нерастраченной нежностью и пылинки сдувать, ибо сама не смогу их иметь, как бы сильно этого ни хотела. Почему, спросите вы? Всё очень просто. Родители-алкоголики, мать в психлечебнице, отец давно в могиле, а у меня целый букет заболеваний, которые убили во мне возможность не только родить, но воспользоваться услугами суррогатного материнства. Увы и ах, но это реальность, и от неё не убежать и не спрятаться.

В пять лет я попала в приёмную среднестатистической семью, которая непременно хотела быть хорошей в глазах окружающих и подбирала таких, как я. Мама, папа и старшие брат с сестрой, не считая, конечно же, семи приёмных детей, на их попечение. Родные дети были двойняшками, но совершенно непохожими друг на друга. Даже за родственников не принимали. Сестрёнка была весёлой и жизнерадостной, а вот брат — вечно чем-то недовольный и угрюмый тип, который поколачивал младшеньких почём зря, и совершенно не стеснялся такого отвратительного поведения.

Когда же старшая сестра забеременела невесть от кого, сбежавшего в ближнее зарубежье к официальной жене и собственному выводку, жить стало ещё невыносимее. И без того небольшая квартирка готовилась к приёму нового обитателя, ждали, вообще-то, девочку. Мама с трепетом ходила по магазинам с моей сестрой и выбирала яркую одёжку с разнообразными рюшечками, бантиками и девчачьими расцветками. Но, увы, на свет появился мальчик, с писюном между ног. Родительница тогда такую бурю подняла. Ну а как же, на УЗИ сказали, что девочка, а здесь принесли какого-то подкидыша-заморыша. Общими усилиями, под окнами роддома мы её всё же утихомирили, и отец вечером за праздничным столом, взял да ляпнул: что мальчик — это даже лучше, чем ещё одна баба в доме. За что и огрёб от маман сковородкой по пустой голове. Уже после этот приём переняла у неё я.

Так вот и росла, жила да выживала… Хотя последнее, очень спорное утверждение. И выросло то, что выросло. То ли на меня подействовали родители в младенчестве, то ли фанфики, манга и аниме, которые я впитывала в себя быстрей, чем они выходили, но к семнадцати годкам стало ясно одно — я не хотела тратить свою жизнь на это бесполезное существование. Но благо никто о моих планах на будущее не догадывался. Хорошо иметь огромную семью, коли та не утруждала себя порядком и вела столь безобразный образ жизни, что вечный свинарник был делом привычным и документы, которые я тщательно прятала за батареей, так и не были обнаружены.

Конечно, отец стал меня подозревать, и пришлось расколоться. Вы бы видели его радость в глазах. Да там целая прорва восхищения моим мужеством была. Зато, как же легче стало иметь близкого человека, который тебя понимал и поддерживал на выбранном пути. Увы, счастье длилось недолго. Мать, решившая в кои-то веки, устроить генеральную уборку, полезла за многострадальную батарею доставать закатившийся мячик Пуфика и отрыла мои документы в модельное и в Академию современного дизайна, которые полгода мирно пролежали никому не нужными.

Скандал был таким, что, мне казалось, у соседей, стены тряслись, и нас весь квартал слышал. Пришлось на время сбежать к своему возлюбленному, чья родня оказалась не в восторге от сожительства с девицей без роду-племени и стабильного заработка, так ещё и семнадцати лет от роду. А потом мама приехала и вложила в руку ключ от бабушкиной квартиры. И с мерзкой улыбкой поведала: старушка жила одна, и ей требовался хотя бы минимальный уход, и если под эту песенку я заставлю оную переписать трёшку в центре Москвы на мать, то она подумает о моём прощении.

Так, в свои неполные восемнадцать лет, я стала жить у совершенно чужого человека, которого никогда в глаза до этого не видела. Помогала по дому, готовила, ходила в магазин и аптеку, мыла, кормила и всячески готова была услужить. Правда, в начале нашего сожительствования бойкая старушка девяноста двух лет ворчала и плевалась на мою стряпню и помогала, показывая, как и что нужно делать, дабы не сдохнуть с голоду. Благо сушилка и стиралка заменяли тазик, а навороченная кухня могла посоперничать с элитными ресторанами.

Спустя полгода жизни у неё, я прекрасно поняла, почему приёмная мать так хотела заполучить данную недвижимость и всё наследство. Бабуся оказалась из лихих девяностых, с запасом драгоценностей и налички на три жизни вперёд. Если верить её рассказам, то в свои шестьдесят отжигала она не только с бандюками, но и с первыми лицами страны. Потому состояние сколотила знатное, успела урвать неплохой пакет акций и видела нашу семейку в гробу, да в белых тапочках. Но, вняв словам своего зятя, решила посмотреть на меня и уж там рубить головы или слать всех лесом.

Но я оказалась лучшее её избалованной внучки и потому заслуживала доверия и парочки ценных уроков на жизнь. Она-то меня и научила вышивать, вязать и пить так, чтобы ни в голове, ни на языке. Иногда смеялась, говоря, какая у неё растёт преемница и что всё внучики её знакомых клуш передерутся за красотку модель с собственным бизнесом в восемнадцать годиков. Кто ж знал, что так и будет. Нет… Ну серьёзно, она как в воду глядела. Как только мой дизайнерский бренд взлетел среди модниц, а кастинги я начала проходить едва ли не заочно, те, кто раньше меня не замечал, теперь искали не только встреч, но и возможности захомутать законными узами брака.

К таким злоключениям меня жизнь не готовила, потому пришлось активно отращивать зубы, когти и непробиваемую броню, чтобы некоторые надменные личности не могли прокусить её и с наслаждением впиться в меня. Матери такой поворот событий по душе не пришёлся. То, что квартирка активно уплывала в лапы ненормальной сиротки, которую она приютила по доброте душевной, выводил её из себя. А в дополнение к этому, старая карга, испортившая ей всю жизнь, на тот свет, не собиралась. Истерики под окнами закатывала такие, что мы всем двором любовались и готовились к её концертам: в ней явно погибла великая актриса погорелого театра.