Мисс Лодж - страница 7

Вот теперь жизнь была точно пуста и не имела смысла. Но Луиза вздохнула – раз, другой. Она подумает об этом потом. Они лгут про Генри. Так всегда бывает в любовных романах. Когда хотят разлучить героя и героиню, то ставят им на пути преграды и препятствия, а ещё лгут про них, отчаянно лгут.

А отец, видимо, понял её состояние, потому что нахмурился и произнёс:

– Я знаю, что ты девушка упрямая. Поэтому на некоторое время мы с матушкой пойдём на вынужденную меру. Ты поедешь в Брайтсдейл, с мадам Феми. Там недалеко, живёт сестра твоей матери. Вот она то и присмотрит за тобой, а ещё мадам Феми. Под их неусыпным надзором ты точно больше никаких штучек не выкинешь.

– Но папа, я умру от скуки в этой усадьбе! – Взволнованно воскликнула Луиза.

– Никаких но! Это мера вынужденная, и если будешь себя хорошо вести, то через неделю другую мы разрешим тебе вернуться. А к тому времени и поездка в Лондон будет уже не за горами. А мадам Феми будет сообщать нам о твоём поведении. Никаких знакомств или занятий, не приличествующих девушке твоего класса!

– Но это же совсем глушь!

– Тем лучше для тебя! – Сурово ответил отец.

Луиза поняла, что плакать и умолять бесполезно. Остаётся только покориться. Только вот как ей там найти информацию о Генри и выяснить, правда ли он женится, или это лишь нелепая выдумка отца? Ничего, она что-нибудь обязательно придумает!

Утро встретило её долгими сборами. Матушка с каменным лицом провожала её, повторяя, что так надо, и давала кучу указаний мадам Феми на французском языке. Когда экипаж отъезжал от ворот усадьбы, Луизе стало по-настоящему плохо. Мысли о том, что её никто не любит, что она одна в этом мире начали своё преследование со всей возможной жестокостью. Казалось, что даже сам воздух давит, не давая дышать и радоваться жизни. Как и все эгоистичные люди, мисс Бентам не могла думать ни о ком, кроме своей особы. Если ей плохо, пусть всё хоть огнём горит. Главное, то, что значит она для себя и для всего мира в целом. И так, мучаясь одиночеством и усталостью, после долгой дороги, она наконец прибыла в Брайтсдейл.

Усадьба встретила её одиночеством и пустотой. Такой глуши она себе даже представить не могла. Мало того, Брайтсдейл стоял ещё и в стороне от деревни. И кроме общества деревьев, да цветов, иного общества и ждать не приходилось. Да и на что ей деревня? Замызганные грязные люди, все погрязшие в своей полевой работе, да пастор с кучей детишек. А где же балы? Где охота? Где пикники и поездки на лошадях? Ничего, кроме унылого однообразного пейзажа за окном. Пока мадам Феми разбирала вещи, Луиза, гордо подняв голову, прошла мимо, переступила порог комнаты, которую определила как свою спальню, и громко хлопнула дверью. Пусть знают, что по доброй воле, она бы и дня не прожила здесь!

Но ей предстояла целая неделя, а то и больше тоскливого одиночества. Первый день был занят разбором и раскладыванием вещей, с которыми всё-таки она соизволила помочь мадам Феми. Второй день оказался распланированным встречами. Оказывается, тётя Бесси жила неподалёку, а рядом с ней стояло ещё несколько усадьб. И там, как ни странно, жили подходящие ей по статусу леди, с которыми она без зазрения совести (и намёков отца) могла таки завести знакомство.

Тётушка Бесси была сухопарой старушкой в накрахмаленном чепце. Выглядела она намного старше матери и, как оказалось, была самой старшей сестрой в семье. Дети её разъехались и вышли замуж, муж умер, и ничего, кроме как греть свои старые кости, просиживая целыми днями возле камина, ей не оставалось. Матушка ни разу не приглашала её в гости, хотя тётя, наверное, было одинока. И Луиза сразу поняла, почему. У тёти Бесси был ужасный характер. Она была вздорной, острой на язык сплетницей. После первой же встречи выяснилось, что тётя знает всё про её неудавшийся побег с Генри. И острый язычок её поработал на славу. Луиза едва смогла уйти от неё, прикрываясь каким-то выдуманным предлогом.