– Идет. – Я слезла со стола и одернула пиджак. – И чтобы ты знал, в профессиональное отношение не входит хватать и тащить директора куда вздумается, когда она говорит тебе, что занята.
– Больше не повторится.
Очень жаль… в смысле просто прекрасно.
– Но согласись, что нам обоим нужно было расставить все точки над… – Саваж зыркнул на треклятый стол, гулко сглотнул и резко развернулся. – Я работать.
Я же плюхнулась в кресло, ибо ноги не держали, и уставилась в закрывшуюся дверь. Вот и расставили и точки, и запятые. Друзей и то из нас не выйдет, чисто сотрудники на время шоу. Вот и замечательно! Я ведь этого и хотела. Только этот гадкий засранец приперся и опять все испортил. Потому что все должно было быть так, как я задумала. Мисс Сталь в упор не видит Мистера неотесанного Дикаря, а не заключает с ним какие-то проклятые пакты о взаимном ненападении. Ну что за варвар он такой! Все вечно порушит.
Но в одном прав: пора вести себя как взрослая. Ну не срастается никак, да и хрен с ним.
Снаружи послышался шум: вопли, несанкционированный мат, заливистый смех и хлопки в ладоши. Обычный звуковой набор, которым сопровождалось появление Ронни на съемочной площадке.
Я вздохнула, собрала мысли в кулак и вышла навстречу очередному форс-мажору. Ибо любые идеи нашего продюсера заканчивались именно так – авралом и форс-мажором для всей команды. Довольно прибыльным авралом, стоит добавить. А посему, как бы ни были безумны его сумасшедшие прожекты, воплощать их нам все равно приходилось.
– Цыпа-цыпа, мои цыпляточки! Мои невыносимо брутальные птичечки! Папа Ронни принес вам зернышки – сладкие, вкусные, ам-ням какие чудесные.
У Ронни очередной приступ «парнебесения»? Ведь прекрасно знает, чудо наше, что мужиков аж перекашивает, когда он начинает разговаривать с ними вот так – сюсюкая и пришепетывая, как с младенцами или слабоумными.
– У меня нет времени на эту херню, – как всегда, мрачно зыркнул Кевин, даже не повернув головы в сторону нашего продюсера.
– А вот это зря, мой цыпленочек. Потому что денюжки – это не херня. А уж такие, о которых пойдет речь, так и вовсе!
– Парни, пойдемте в общую комнату, там все поместятся. К тому же там сейчас свободно – операторы как раз на перерыве.
– Да, да. То, что я хочу вам предложить, не для посторонних ушей, – закивал Ронни, взбивая пышное кружевное жабо, выглядывающее из-под бархатного пиджака терракотового цвета.
– Итак, мои курочки, носящие золотые яйца, – взглянув на хмурые насупленные рожи, он тяжело вздохнул. – Шутка не зашла, потому что вы не знаете одну детскую сказочку про птичку, которая снесла своим хозяевам золотое яичко…
– Ронни, дружище, мы тут уже омоторевшие дальше некуда. Нам не до фольклора, – попытался деликатно вернуть нашего любителя зарубежной детской литературы в русло делового разговора Дизель.
– А, мистер Салливан! Вот и хорошо, что ты здесь. Именно для тебя у меня первая замечательная новость! Я раздобыл на тебя контракт! На рекламу!
– Клиники пластической хирургии? – усмехнулся Дизель одним уголком рта.
– Дурачок! Твой брутальный шрам не дает покоя и сна тысячам фанатов. Так что до конца шоу не смей от него избавляться! Нет! Реклама моторного масла! И они дают приличные бабки, сынок!
– Прикольно, – удивился Ноа. – И что, много бабок дают за это?
– Десять тысяч, – довольно ухмыльнулся Ронни.
Парни присвистнули. Рауль даже хлопнул Дизеля по плечу.
