– Сама по себе каждая из Апостолов ничего собой не представляет, – сказала мисс Люкс, – но вместе они обладают учетверенной безжалостностью, которая совершенно необходима в Ланкашире. Это единственный случай в моей практике, когда ничто, помноженное на четыре, дает что-то около шести с половиной. Если никому не нужна «Санди таймс», я возьму ее, почитаю перед сном.
Газета явно никому не была нужна. После ланча Люси просмотрела ее первой, а потом так и оставила лежать сложенной в гостиной, и никто, как заметила мисс Пим, никто, кроме мисс Люкс, не прикоснулся к ней.
– Старшие этого выпуска очень неплохо устроились, почти без нашей помощи, – сказала мадам Лефевр. – Нервотрепки будет меньше, чем обычно.
Эти слова прозвучали не очень сочувственно, скорее сардонически.
– Меня все время удивляет, – произнесла мисс Ходж отнюдь не сардонически, – что студентки каждый год оказываются нарасхват. Вакансии открываются, как только есть кому их заполнить. Почти как… как две части одного устройства. Это так удивительно и так успокаивает. По-моему, ни разу за все время моего пребывания в Лейсе у нас не было ни одного случая профессиональной непригодности. Кстати, я получила письмо из школы Кордуэйнерс, в Эдинбурге, как вы знаете. Малкастер выходит замуж, и они хотят кого-нибудь взять на ее место. Вы помните Малкастер, Мари? – И Генриетта повернулась к мадам Лефевр, которая, за исключением самой мисс Ходж, была самой давней обитательницей Лейса и которую, к несчастью, звали просто Мари.
– Конечно, помню. Кусок теста без закваски, – ответила мадам, которая судила всех и вся по способности выполнить rond des jambes[17].
– Славная девушка, – спокойно произнесла Генриетта. – Я думаю, Кордуэйнерс будет хорошим местом для Шины Стюарт.
– Вы сказали ей об этом? – спросила мисс Рагг.
– Нет-нет. Я всегда люблю откладывать дела до утра.
– Высидеть идею, как цыплят, хотите вы сказать, – заявила мадам. – Ведь вы, наверно, узнали про Кордуэйнерс еще вчера утром, до ланча, потому что именно тогда пришла последняя почта. А мы слышим об этом только сейчас.
– Это была не очень важная новость, – пояснила, как бы оправдываясь, Генриетта, а потом добавила с почти глупой улыбкой: – Но до меня дошли слухи о настоящем лакомом кусочке, о действительно замечательном шансе для кого-то.
– Расскажите, – попросили все присутствующие.
Но Генриетта сказала «нет»; официального запроса не было, и он может вовсе не прийти, так же как заявка, а пока их нет, лучше и не говорить об этом. Но при этом вид у мисс Ходж был очень довольный и загадочный.
– Ну, я иду спать, – сказала мисс Люкс, забирая «Таймс» и поворачиваясь спиной к неуклюжим попыткам Генриетты проявить скрытность. – Вы не уедете завтра до ланча, не правда ли, мисс Пим?
– Знаете, – ответила Люси, неожиданно решившись, – может быть, мне можно остаться на день или два? Ведь ты предлагала мне, правда? – напомнила она Генриетте. – Все было так мило… так интересно оказаться в совершенно ином мире… И здесь так чудесно… – О Господи, все это звучит так по-идиотски! Неужели она никогда не научится вести себя как Люси Пим – знаменитость?
Но ее бормотание потонуло в накатившей волне шумного одобрения. Люси была тронута, заметив отблеск радости даже на лице мисс Люкс.
– Оставайтесь до четверга, прочтите Старшим лекцию вместо меня по психологии, а меня отпустите на конференцию в Лондон, – подхватила доктор Найт, как будто это пришло ей в голову только что.
