Тут портье что-то шепнул ему на ухо. Лицо мистера Ледбеттера просветлело.
– Проводите ее сюда, – попросил он портье и громко объявил: – У нас еще одна участница.
Однако, судя по виду, провожать новую участницу вовсе не требовалось: надменно и важно она вплыла в холл, точно королева. Ведьмы испуганно съежились в креслах, а Белладонна охнула. Вошедшая даже отдаленно не походила на бледную, худосочную мисс Топь. Новая ведьма оказалась долговязой дамой с черными волосами, уложенными в высокую прическу. Длинные ногти были накрашены кроваво-красным лаком, плечи укрывала накидка из тюленьего меха; на запястьях и пальцах сверкали брильянты и жемчуга, а ожерелье было – о ужас! – из человеческих зубов. Однако более всего публику поразил фамильяр новой ведьмы: на поводке, отделанном стразами, неуклюже ковыляло странное серое животное с вытянутой мордой, свиным пятачком и когтями устрашающей величины.
– Это еще что за зверь? – шепотом спросила матушка Кровохлебка, которая за всю жизнь не наскребла денег на поход в зоопарк.
– По-моему, это муравьед, – так же шепотом отозвалась Белладонна.
– Добрый вечер, – надменно произнесла новоприбывшая. – Меня зовут мадам Олимпия. Я приехала на турнир.
– Боюсь, тут какое-то недоразумение, – произнес мистер Ледбеттер. – в конкурсе могут принять участие только местные, тодкастерские ведьмы.
Мадам Олимпия улыбнулась – от этой улыбки бросало в дрожь.
– Все верно, я – самая что ни на есть местная ведьма.
– Но как такое возможно? – начал мистер Ледбеттер. – Мы…
– Я приобрела в собственность «Мерзкий уголок», коттедж мисс Гвендолен Топь, – перебила черноволосая ведьма, небрежно бросив поводок со стразами на ручку кресла. – Тесноват для меня, но по-своему прелестный. Мисс Топь изъявила желание посмотреть мир.
– Быть того не может! – решительно возразила матушка Кровохлебка. – Если из дому хоть на шаг выйти надо, бедняжка вся пятнами покрывается, а скажи про путешествия, и с ней припадок сделается.
– Тем не менее она отправилась путешествовать, – твердо сказала мадам Олимпия и снова зловеще улыбнулась. – Кажется, в Турцию.
Она раскрыла сумочку из крокодиловой кожи, достала пудреницу и принялась пудрить нос. Стоило Белладонне поймать самовлюбленный взгляд, которым мадам Олимпия наградила свое отражение, и она сразу поняла, что перед ней злая фея – ведьма самого древнего, черного и опасного вида. К этому же типу относилась Моргана ле Фэй – чародейка, по вине которой погиб славный король Артур, и Цирцея, обратившая храбрых спутников Одиссея в свиней. Злые феи прекрасны собой, но их красота обманчива. Они наводят морок, чтобы заманивать мужчин в ловушку, делать их беспомощными и выпытывать секреты. Добившись своего, феи убивают пленников.
– Хорошо, мадам, передайте мне, пожалуйста, заполненную заявку, – сказал мистер Ледбеттер.
Правила есть правила: раз ведьма поселилась в Тодкастере, то имеет полное право участвовать в состязаниях. И все же мистер Ледбеттер с тяжелым сердцем внес новую конкурсантку в список. Он плохо разбирался в типах ведьм, но при взгляде на мадам Олимпию у него в жилах стыла кровь.
Мадам Олимпия была не из Тодкастера и, более того, вообще не с Севера. Она жила в Лондоне и держала косметический салон – жуткое заведение, в котором попавшихся на удочку глупых женщин уверяли, что при помощи массажа, чудо-кремов, подтяжек и откачки жира сделают из них красавиц. Дурочки платили мадам Олимпии бешеные деньги, а та добавляла в кремы и мази капельку магии, после чего клиентки некоторое время на самом деле выглядели сногсшибательно. Действие магии, однако, заканчивалось очень быстро, и женщины становились уродливей прежнего. В панике они опять бежали к мадам Олимпии, выкладывали еще бо́льшие суммы, и все повторялось снова. Девушек, которые на нее работали, ведьма держала в черном теле, всячески третировала и платила им сущие гроши.
