Увы! Это лишь казалось, что никто ни за кем не присматривает. Ноги уже несли а’перва к примеченной хозяйственной двери, когда с одного из балкончиков понеслись сердитые слова:
– Эй, ты! Скотовод немытый! Тебя куда распорядитель отправил? Или давно кнутом бит не был?
Сердился явный представитель местной знати, если судить по богатым и пышным одеждам. И чего ему внутри замка не сидится? Но отвечать следовало как можно быстрей, и подсознание среагировало правильно:
– Живот скрутило… Мне бы в отхожее место… господин.
– Иди, куда сказано! – хмурился тип. – Там всё есть!
Пришлось ускориться в нужном направлении, держась за живот и подволакивая ноги. Мол, в самом деле приспичило по нужде. Ну и, наверное, вид полусогнутого человека ещё больше рассердил местную шишку. Потому что он выкрикнул вслед:
– И где только этот коротышка таких бестолочей выискивает?!
Оставалось только позлорадствовать: громкоголосому управляющему тоже достанется от судьбы за бессердечное отношение к беспамятному страннику.
За указанной дверью оказалось некое подобие казармы. В длинном узком помещении, под стеной – двухъярусные лежаки. У другой стены – два стола, парочка шкафов и десяток табуреток. В дальнем торце помещения дверь в комнату «с удобствами». Хотя впоследствии оказалось, что из удобств там только дырка в каменном полу, да торчащий из стены кран для воды.
Встретило чужака семь настороженных взглядов, находящихся внутри четверых мужчин и трёх женщин. Все разного возраста, примерно от семнадцати лет (круглолицый парнишка с массой веснушек на лице) до сорока (массивная, похожая на гранитный блок дама с короткой стрижкой почти под ноль). Она же и начала разговор, скривив суровое лицо в ехидной гримасе:
– Оп-па! А ты откуда такой красивый нарисовался?
– Управляющий второй фермой прислал, – с готовностью пошёл Труммер на контакт. – Зовут меня Поль. Готов с метлой бегать и убирать ристалище. Ну а всё остальное вы мне подскажете и поделитесь знаниями. А то у меня опыта не хватает. Да и желания никакого нет, хотя меня никто о моих желаниях не спрашивал. Как говорится: рождены мы все свободными, но уже с первой минуты зависим от других. Та же мать не даст молока – не выживем. Тот же отец не заработает на семью – все вымрем. Тот же маркиз отправит на войну – все погибнем. Ну и та же богиня Азнара – только глянет на нас косо, все сгорим в геене огненной!
При упоминании богини а’перв сложил руки на животе в благом жесте. Все семь операторов совка и метлы хоть и скривились, но повторили этот жест. А там и худощавый, вёрткий мужичок успел вклиниться со своим комментарием:
– Гляди, какой балабол к нам пожаловал! Совсем на скотовода не похож. Скорей уж на хвильософа смахивает.
– Вот потому его и отправили погибать на ристалище! – пришла к странному выводу огромная женщина и утробно расхохоталась. И только отсмеявшись, да рассмотрев недоумённое выражение на лице чужака, она снизошла до объяснений: – А ты думал, тебя сюда отъедаться прислали? Или в самом деле обычной метлой работать?
– Так э-э-э… Сказали ведь… И распорядитель…
– Ты с какого солнца свалился? – Дама веселилась от всей души.
– Я вообще не местный. Меня заколдовали… и память потерял…
– Ой, умора! Память он потерял! – не отставал от веселья и словоохотливый мужичок. – Зачем же тогда хвильософом прикидываешься?
– Разговаривать-то я не разучился…
