До самого Волхова в эфире царила тишина.
Сдав Яна в надежные руки товарищей по летному клубу – пусть оторвется напоследок – Оникс прочертил изломанный маршрут по карте Москвы. Навигатор тихо пискнул, выдавая информацию о пробках и погоде.
«Все нормальные люди», уезжая, прощались с людьми. Оникс прощался с городом.
Пряничная безмятежность Измайловского кремля. В последней открытой лавочке купить, не глядя, антикварный советский значок, выйти на улицу и в разжатом кулаке увидеть изображение двух летящих чаек – логотип какой-то авиакомпании. Это был его личный сорт гадания – на значках.
Путь от католического собора, чьи шпили теперь упорно напоминали о ракетах, готовых пронзить небеса, до высоток Делового центра, давно утративших свой статус архитектурной доминанты, занял у быстроногой птицы от силы сорок минут.
– Мятный латте, пожалуйста.
Официантка кинула быстрый взгляд на тощего растрепанного парня, вспоминая, где она могла его видеть, и что-то в странно сгорбленных плечах незнакомца заставило девушку притормозить у стола.
Оникс снял темные очки. Прочь защиты и зеркала. Интересно, каким ты увидишь меня сейчас, когда я попрошу…
– Айриш кофе. Большой.
Уставшим. А еще безнадежно забывшим, что когда-то умел летать.
***
Отрываться, как же. Ян показательно опрокинул стопку бехеровки, с наигранной веселостью влившись в круговерть пилотов под пристальным взглядом брата. Сколько тебе потребуется времени, льдинка, чтоб поверить моей прямой и совершенно деревянной спине, что я совсем не думаю о молчании воронежского домика и готов запросто сесть в летное кресло, нацепить шлем и разбить наголову последнего победителя чемпионата? Минута? Две?
– Алька, кто на этой неделе самый крутой? – громко вопросил Ян, раскручивая в руке пустую стопку.
Взгляд Оникса все еще жег затылок. Да, брат, и еще я притворюсь духовно слепым, хоть у тебя и на лбу написано, что ты так дело дедов не оставишь. Ян судорожно сглотнул слово «смерть», отметая к лешему самое очевидное. Нет, дед Саша так просто подыхать не стал бы. Да и деду Киру бы сдохнуть не дал.
– Хочешь наверстать упущенное? – Алька, хозяин клуба, тряхнул головой, исподлобья глядя на парня. Да, у меня тоже «во лбу звезда горит», даже переводчик не нужен – у Яниса Заневского два варианта на этот вечер: нажраться или улетаться в хлам.
Имя выигравшего Ян пропустил мимо ушей. Неважно, ибо жалящий взгляд исчез. Все, Оникс, мое спасение и отпущение грехов, я свободен. Мне плевать на летный чемпионат, мне важна идея прощения8.
– Уделаю на раз, покажите мне его! – провозгласил Ян, мысленно прикидывая временные ресурсы.
Оникс явно что-то затеял, и оставалось только успеть воплотить собственные планы до того, как сероглазый хакер с плохой наследственной способностью влипать в историю в очередной раз перевернет мироздание вверх тормашками. «Успеть», вечное это «успеть». Живешь двадцатиминутками чужих желаний и чужих же требований, а самому и вечности было бы мало на раскачку. Этакий индеец майя с тринадцатью пятницами на неделе и двадцатью итерациями вложенного цикла. Так, может, оно и к лучшему. Вспыхнуть и выложиться до конца, как любил говаривать дед Саша.
Черт, ну почему в прошедшем времени…
– Я в этом не сомневаюсь, Ян, – тихий голос за спиной с легким акцентом заставил парня окаменеть. Кто бы сомневался. Андре Соньер. Пилот от бога, вырвать пять побед из десяти – повод уйти во все тяжкие от радости, только вот одно «но» – я брал у тебя и семь побед, Андре, еще в прошлом месяце.
