– Добро пожаловать в чистилище… простите, в святилище космонавтов, – Мишка Пурга решительно шагнул к центрифуге, которая только что отработала свою программу и завершала последний медленный оборот по инерции. – Крутите барабан, господа, я ставлю всё на… кто у нас там? Без пяти минут кандидат биологических наук Антон Хлебников, после знакомства с которым вы уже никогда не забудете, как отличить тычинку от пестика…
Без пяти минут кандидат, впрочем, выполз из центрифуги с видом отнюдь не героическим, пошатнулся и упал на колени под прицелом Мишкиной камеры, обдав пол остатками «космического» завтрака. Мишка замешкался: чувство прекрасного в нём требовало немедленно прекратить съёмку, а чутьё стреляного папарацци намекало, что нельзя упускать такой до крайности жизненный кадр.
– Стоп! Переснимаем!! – грохнул из динамиков глас режиссёрский. – Приведите площадку в порядок. Капитан Орлов, запустите центрифугу ещё раз с кем-то более… выносливым. На тридцать секунд будет достаточно. Переделаем только сцену выхода.
Пока юркий клининговый робот подчищал следы конфуза, Орлов пытался высмотреть в зале атлетическую фигуру Дамира, но потом вспомнил, что парня с утра мучают попытками отснять лавстори с Ритой. Ха, да проще два магнита соединить одноимёнными полюсами, хотя чем чёрт не…
– Слава, вперёд.
Давай, карго Порожняк, я же вижу, как ты, заваливший намедни добрую половину интеллектуальных тестов, рвёшься хоть в чём-то показать свою удаль. А пока оператор вновь разливается соловьём про чистилище, радуясь удачному каламбуру, можно выиграть несколько жалких минут на жизнь без карнавальной маски…
– Антон, можно тебя на пару слов?
Биолог с видом побитого пса предстал пред очи капитана. Да, он опозорился сам и опозорил команду. Что, если режиссёр всё-таки решит пикантности ради оставить сцену с его, Хлебникова, участием?
– Приношу извинения, товарищ Орлов, – слова биолога отдавали едва заметной кислой горечью, – я ведь по-настоящему хотел тренироваться, не для камеры. Мы же… полетим, верно?
– А я не распекать тебя выцепил, Тоха, – доверительно сообщил ему на ухо Орлов. – Но впредь давай так. Днём, на съёмках, делаем всё на от… цепись. Вечером, без посторонних – работаем по-настоящему. Будет сложно, но других вариантов нет. Мне тут и так уже сказали, что я, мол, сам чересчур заигрался и актёров почём зря мучаю. Как только киношники свалят – объявляю общий сбор команды, нужно обсудить всё это. Надеюсь, ребята поймут меня правильно.
***
Вечером в павильоне было уже пустовато. Киношная братия порядком подрассосалась по домам, оставив на площадке только один мягкий желтый софит да хромакей со стулом перед ним. В тени сидел режиссер, обмахиваясь газеткой. Орлов посматривал на него изредка, зная, что заполученный сейчас в руки планшет ему никто не даст даже на ночь. А тут информация настолько специфическая, что надо кровь из носа, а если не стащить все это, то хоть запомнить по максимуму.
– Где вы все это нарыли? – тихий вопрос Орлова рикошетит от бока «Харона» и улетает куда-то в темноту под потолок ангара.
Режиссер только тихо смеется и качает головой. Ну да, ответ очевиден. Кто-то бы назвал это все «историями героев», но часть фактов Орлов знал про свою команду из закрытых листов досье, а вот все остальное… Спецслужбы, не иначе.
