У Зевааса рука бы не дрогнула. Он распорядился, чтобы самые действенные препараты и средства, установки, оказывающие влияние на сознание и психику, начали массово производиться. Зеваас решил развязать войну против Эйдэрма, элтов и особенно элосов в нем. Итфарон иной раз даже сдерживал Зевааса от излишнего рвения, напоминая ему, что не делается что-то основательно в спешке.
Зеваас, потомки, начинал понемногу подвигаться рассудком. Его клинило. В гневе Зеваас, используя новейшие изобретения, метал силовые диски и шары, использовал жезлы, разряжая их. В общем, новый владыка Ваалма, что называется, выходил из берегов. Он вообще переставал частенько понимать, где он находится и что на самом деле с ним происходит. Зеваас воображал, что он небожитель и, используя средства, поражает своих врагов, которые нападают на него.
Началось помешательство у Зевааса спустя пять лет после той памятной первой беседы с Итфароном, которую я вкратце привел. Признаки помешательства и заклинивания случались и раньше, но не носили такого системного и постоянного характера, быстро проходили и не мешали Зеваасу править. И тут, когда Зеваас входил в раж, мало места находилось всем. Поэтому одному из ближайших помощников Зевааса, Гефестию, доверили самое важное дело: когда Зеваас начнет чудить, вводить в действие систему, которая делала бы невозможным действие атрибутов и ударных приспособлений, которые так любил Зеваас. Итфарон также стал подумывать о том, чтобы устранить из Зевааса то, что было в него внедрено, подозревая, что именно это внедрение каким-то образом вышло из строя или дает побочный эффект.
И тут, потомки, Итфарон начал прозревать и понимать, что сам Зеваас, если так дальше пойдет дело, то быстренько сойдет с тропинки и досрочно завершит воплощение, а этого Итфарон не мог допустить, поскольку еще не было внедрено в элосов то, что следовало бы с ними сделать. И тут взор Итфарона опять пал на Прометея. Он, хоть Зеваас его и ослабил, все-таки имел более устойчивые мозги и психику. «Крыша» же Зевааса все больше давала крен. Он выходил из себя и начинал почти бесноваться. При этом у него начинал подрагивать правый глаз. Тик становился все более отчетливо видимым. Так дальше дело идти не могло. Итфарон, используя свои возможности, при беседе с Зеваасом и Прометеем уговорил первого прийти с врачом. Некто Скулий, первый раз попав в тайное помещение, стал хранителем некоторых важных секретов.
Именно во второе посещение, когда Скулий пришел в зал, где находился Итфарон, с помощниками, он произвел операцию Зеваасу. В результате ее из Зевааса были удалены чипы и другие приспособления, которые в него внедрили, но действие того, что было внедрено, никуда не девалось. Оно изнутри жгло иной раз Зевааса огнем, вводя в критичные для здоровья состояния. Все внедрения не удалось устранить, но, тем не менее, Зеваас получил передышку. Как оказалось позже, в некоторых внедренных в Зевааса капсулах произошел сбой, после чего они существенным образом начали изменять свое действие. Организм после удаления начал восстанавливаться и изменять свое функционирование, но вердикт, который, опять-таки, поставил Скулий, был неутешителен: Зевааса хватило бы в самом лучшем случае всего на десять, может, на двенадцать лет.
Да, за это время можно было бы многое сделать из того, что было предусмотрено Итфароном и Исискратом, но проблема была в том, что делать это было на самом деле некому. Итфарон пожелал, а его пожелания выполнялись в обязательном порядке быстро и беспрекословно, чтобы ему в базу данных загрузили данные всех без исключения помощников Зевааса и Прометея, а после и данные всего населения Ваалма, в первую очередь элосов, что и делалось по мере того, как Итфарон обрабатывал информацию. Итфарон хотел знать все и обладать полным знанием и могуществом на его основе. Так он был запрограммирован, но на самом деле именно такое программирование, неточности и описки в нем и начали приводить к сбоям в работе мозга.
