Мы с Ромой не спеша идем на каток, который располагается на главной площади города. Мы болтаем обо всем на свете. Мне сложно не заметить, как девчонки оглядываются ему вслед. Но, Клюева это, похоже, совершенно не заботит. Очевидно, он привык к вниманию.
Всю дорогу я задаюсь вопросом: он сердцеед или сам по себе такой? Рома не пытается из себя ничего воображать. Нет этой самовлюбленности и надменности, как у большинства симпатичных парней пресыщенных женским вниманием.
Сейчас, при свете дня, я могу его лучше рассмотреть, и еще больше удивляюсь тому, что он позвал на свидание именно меня.
По-мужски красивый упрямый подбородок, четко-очерченные губы, с которых не сходит хитрая усмешка. Под темными, иронично изогнутыми бровями блестят голубые как небо глаза. В них читается вызов. Нет, не лично мне. Скорее, этому миру. Он первоклассный красавчик. И точно об этом знает.
— Почему именно хоккей? — интересуюсь, когда мы уже подходим к катку.
— Меня двоюродный брат подсадил. Он тогда еще в молодежке играл, я увидел его на льду и захотел также. Он сейчас играет за «Молнию». Сева Амурский, может слышала?
— Не-а, — качаю головой. — Я не сильно разбираюсь в хоккее.
— Ничего, я тебе все расскажу, — в его голосе звучит обещание. — Если ты, конечно, захочешь, — шаловливо играет бровями, как бы намекая на нечто большое.
Сжимаю губы чтобы не рассмеяться, и стукаю наглеца в плечо, чтобы прекратил меня дразнить. Так друг друга толкая и весело переглядываясь, мы доходим до катка и подходим к кассам. Рома даже не дает мне слово вставить и сам расплачивается, а когда я предлагаю вернуть деньги лишь фыркает, отрезая:
— Не обижай меня, Полина Устинова! Еще чего не хватало! Платить она вздумала!
После мы подбираем коньки по размеру. Мне жутко неловко, когда я принимаюсь зашнуровывать коньки и Рома опускается рядом со мной, мягко убирает мои руки и сам зашнуровывает, поясняя:
— Ты слишком сильно затягиваешь. Пятка должна быть сдвинута назад. Если сильно перетянуть или недотянуть, при падении можно получить травму. Вывих или растяжение. Да и самой тебе будет некомфортно кататься.
Он быстро справляется, поднимается и тянет меня за руки.
— Попрыгай, — просит, и я делаю. — Удобно? — киваю головой. — Отлично! Тогда пошли!
Клюев первым выходит на лед, уверенно становится на ноги, делает задним ходом небольшой круг и возвращается на место, пока я робко мнусь у входа.
— Давай, плюшка, смелее! — Рома протягивает мне руку и я, ступив на лед, хватаюсь за нее, точно как за спасательный круг.
Мои ноги разъезжаются в стороны, я не могу удержаться и буквально повисаю на парне. Он тихо посмеивается мне в шею, отчего сердце взволнованно трепыхается. Надо же, живое!
— Давай же, Поля, сделай хоть шаг.
Испуганно качаю головой, вцепившись в его шею мертвой хваткой.
1 Ну ладно, — сдается он. — Тогда держись крепко!
Я не успеваю и пикнуть, когда парень подхватывает меня на руки, и через секунду уже скользит по льду со скоростью ветра. Волосы развиваются и, кажется, с меня слетает шапка, но в данный момент мне все равно. Я лишь пытаюсь не умереть со страха, пока Клюев прямо со мной на руках замедляется, ловко скользя между людьми.
— Мы твою шапку потеряли. Ты как? — посмеиваясь, он ставит меня на ноги возле бортика, за который я тут же хватаюсь, чтобы позорно не плюхнуться на задницу.
— Ты с ума сошел! — рассерженно шиплю.
