обязан провести церемонию публично. Я – Повелитель этого мира. Мне не пристало хоть чего-то бояться. Ведь, стоит только проявить слабину, мои враги сразу пойдут в наступление, начнутся склоки, объединения в группы, чтобы сместить меня. Хрупкий мир, установленный мной, даст трещину. И в итоге воцарится война, которая принесет всем только страдания и унесет тысячи жизней…
– Ты рассуждаешь совсем не как злодей, – подняв голову, я посмотрела в его глаза и, откинув прядь волос с щеки, прикоснулась к ней. – А как мудрый, справедливый правитель.
– О, нет, даэйра, я самый настоящий злодей, – он тихонько рассмеялся.
Я отрицательно покачала головой, не соглашаясь с ним.
– Пусть я и не знаю всего, но считаю, что миру Армадан и его жителям повезло, что именно ты их Повелитель.
– Как же ты ещё наивна... Ты видишь только хорошее, доброе и светлое, – Маору посмотрел на небо и усмехнулся. – Ты же знаешь, что я совершал много плохого. Грабил. Пытал. Убивал…
– И сейчас ты думаешь о том, что другим будет хуже, а не тебе. Ведь ты сказал, что тысячи пострадают, а не ты. Будь ты истинным злом, ты бы сказал: «Плевать на них. Сотру их в порошок, пускай грызутся. Их проблемы». Нет, хоть ты и переживаешь обо мне, сильно переживаешь, но твои слова: «И воцарится война, которая принесет всем только страдания и унесет тысячи жизней…». Мао. Будь честен с самим собой. Признайся, что тебе дороги жители Армадана, и ты о них заботишься. Не всё всегда бывает гладко и так, как нам того хочется, бывают и промахи. Вероятно, твои злодеяния, это твои ошибки, а может, эти ошибки произошли вследствие чужих просчётов. Или это вообще только чужие ошибки… Ты прав – я наивная и добрая. Возможно, именно поэтому я и вижу в глубине тебя то, что ты скрываешь ото всех, в том числе и от самого себя – доброту.
– Ты мне кое-кого сейчас напомнила… – пробормотал Мао и, распустив объятия, напряженно потер виски, словно силясь вспомнить о чем-то важном.
– Кого напомнила? – предчувствие чего-то буквально кольнуло меня в самое сердце, заставляя обязательно узнать подробнее.
Но мужчина не сразу ответил на мой требовательный вопрос. Сначала он попытался увильнуть, точнее, я бы даже сказала, довольно хитрым способом перевести разговор на не менее интересную тему.
– Может, через недельку после «медового месяца» обсудим это? Я, кстати, придумал, куда мы с тобой отправимся.
Но и я не собиралась отступать.
– Нет, Мао, я хотела бы узнать сейчас. Пожалуйста, ответь, – настойчиво попросила я.
И снова была долгая пауза. Мучительная. Было видно, что для него это непростой разговор. Сложив руки на груди, он тяжело вздохнул, посмотрел на меня, потом на небо, затем снова на меня и ещё раз протяжно вздохнул. Вероятно, по моему виду поняв, что сдаваться я не собираюсь.
– Трудно всё объяснить, – сделал он очередную попытку.
– Мне всё равно, Мао, даже если я совсем спать не буду. Не беспокойся, на своей свадьбе я точно не усну.
– А ты всё-таки бываешь крайне настойчивой, – мужчина усмехнулся и, взяв меня за руку, подвел к кушетке, и, усадив на неё, сел рядом, так и не отпустив руку. Переплетя наши пальцы, он погладил большим мою ладонь и едва слышно произнес:
– Ты, наверное, задавалась вопросом, после нашего возвращения на Армадан и разговора с одной… Богиней, – последнее слово он не произнес, а выплюнул, – почему я так сильно ненавижу Богов?
