Миссия в глубины времени - страница 46

– Ильхам, что ты этому солдату сказал такое, что он, как рабочая лошадь, собирает для нас дрова? – спросил Гасан, не отводя глаз от немецкого солдата.

– Да просто попросил его помочь! – с иронией ответил я.

– Ага! Так вот просто взял и попросил? А кстати, чем мы будем разжигать костёр, ведь ни у кого здесь ни одной спичечки нет. Эти… после обыска у нас всё забрали! И что теперь будем делать? – сокрушался Гасан.

В это время к нам подошёл пьяный офицер. Он удивлённо посмотрел на собранные дрова и, показывая пальцем на кучи, спросил:

– Что это? Кто вам разрешил собирать дрова? Вы что, готовитесь разжечь костры? Кто всё это организовал, кто всё это сделал? – закричал офицер и выстрелил в воздух. Он был вне себя от ярости. Немец подошёл ко мне, ткнул в моё плечо дулом пистолета и сквозь зубы процедил:

– Это опять ты всё затеял?

– Успокойтесь, господин офицер, уберите ваш пистолет! Да, это я затеял. Прошу вас помочь нам разжечь костры, чтобы люди могли согреться у огня, – медленно произнес я, глядя ему прямо в глаза. – Положите ваш пистолет обратно в кобуру и вытащите из вашего левого кармана спички. Мы будем вам очень признательны, если вы сами разожжёте костры.

Офицер не отрывал от меня взгляда. Покачиваясь, он засунул пистолет обратно в кобуру и вытащил спички.

Через несколько минут разгорелись костры. Люди радостно подходили к огню, протягивая вперед озябшие руки.

– Ильхам, как тебе это удалось? У меня просто не укладывается в голове, как это вообще возможно? Ведь он чуть не застрелил тебя…

Гасан был в недоумении.

– Ну, скажем так, Гасан, у меня есть способности уговаривать людей! Я попросил его, и он мне не отказал, – пошутил я и хлопнул Гасана по плечу. Тот ничего не проговорил в ответ, просто отвернулся и задумчиво смотрел на огонь.

Греясь у костра, мы до утра обсуждали план побега. В пещере было спокойно и тихо, будто в мирное время. Треск горящих досок и бревен вносил спокойствие и уют в души людей. Огонь, словно магический факел, успокаивал и внушал хоть какую-то надежду на освобождение. Пленные смотрели на пылающий костер и вспоминали свой дом, друзей и любимых.

Глядя на лица товарищей, я непроизвольно проникал в их сознание, читал их мысли. Вчерашние мальчишки, ещё не осознав всей трагедии войны и смерти, думали о мирной жизни и мечтали скорее вернуться домой. Это были обычные человеческие желания: увидеть своих близких, насладиться радостями жизни, любить и быть любимым.

Костёр затухал. Утро было тихим и холодным. Солнечные лучи заглядывали в невидимые щели купола пещеры, и опять то же самое сияние, что было вчера, вновь осветило подземелье. Я сидел у огня и, переворачивая хворостиной тлеющие угли, думал о предстоящей миссии и о спасении людей из заточения.

Раздался шум моторов. В туннеле показался грузовик. С него спрыгнули несколько заключённых с инструментами в руках и стали сгружать стальные решётки и металлические прутья с колючей проволокой. Они спешно приступили к работе, сваривая и монтируя металлические ограды в широкой нише пещеры. К вечеру все работы были завершены, и нас поместили в западню, огороженную стальными прутьями, по всей окружности которой проходила колючая проволока, а сквозь нее был пропущен ток. В этом тёмном, тесном пространстве мы оказались, как в прочной клетке.

Наступила глубокая ночь, люди впали в уныние и отчаяние. Двое бойцов упали в обморок, не вынеся холода и голода. Я больше не мог на это спокойно смотреть, и тогда я позвал Гасана и тихо спросил его: