Я падал. Мысли скакали в голове, как бешеные, ни одной ясной, но их были миллиарды. Я успел подумать, что, кажется, умираю, а потом понял, что ещё нет, потому что потом последовал удар всем телом о каменный пол.
Раньше я думал, что много раз чувствовал боль. Но то, что было до этого, кажется мне теперь мелочью, незначительной и недостойной даже упоминания. Помнится, меня пару раз пытали. Выжигали клейма на коже, загоняли проволоку под ногти, били плетью по чувствительным местам. Всё это ерунда по сравнению с тем, что я испытал тогда.
Всё мое тело содрогнулось, сплющилось, в нём завопила каждая клетка. Я и не знал, что этих клеток так много, пока они не подали голос. Я чувствовал, как меня разрывают на триллионы мелких кусочков, каждый из них сжигают заживо и всех сразу пытают иголками. Крики этих клеток сливались вместе в один крик, импульс боли, фейерверк из пыток, который накрыл меня и убил.
Следующее, что я помнил – туман. В тумане проступали пятна, мутные, серые. Они постепенно приобретали очертания и формировались в человекообразную фигуру. Я хотел пошевелиться, но было больно. Пренебрежимо мало больно по сравнению с тем, что я описал, но неприятно. Примерно как удар током с напряжением вольт в триста. Я чувствовал, что всё моё тело опутано трубками. Прозрачными, по которым бегут разноцветные жидкости. Я всё ещё был полуслеп, но цвета пробивались сквозь прикрытые веки и достигали мозга напрямую.
– Где я? – прошептал я. Звук показался громким, но на этот раз я не оглох. И я понял, что жив. Что мне всё-таки лучше.
Фигура, которая находилась возле меня, постепенно вырисовалась в низенького андроида. Достаточно уродливого, чтобы быть уверенным, что это не человек, но, видимо, вполне интеллектуального, чтобы не быть поражённым в правах и даже выполнять квалифицированную работу.
– Вы на Эгозоне-1, – сказал робот, – в клинике имени Чебура. Я – доктор Эрдэпфель. Прошу вас по возможности лежать неподвижно. Если вам понадобится помощь, сообщите мне.
– Хорошо, – прошептал я. – Можно узнать, что со мной произошло?
– Вы заразились вирусом, – сказал доктор Эрдэпфель. Его голос, синтетический, но вполне приятный, был негромким, видимо, для того, чтобы не сильно раздражать мой слух. – Вернее сказать, я думаю, что вас заразили вирусом, потому что самому заразиться вирусом Уннга проблематично.
– Я буду жить? – произнёс я, снова почувствовав, как звук моего голоса прокатился по телу, хотя и не так отчётливо, как раньше.
– Некоторое время – безусловно, – ответил робот, при этом голос его несколько изменился, стал выше, протяжнее. Робот шевельнулся, и я услышал шорох его шарниров, стрёкот электродвигателей. Он немного напоминал человека. Одна голова, округлая, вытянутая сверху вниз, динамик, прикрытый мелкой металлической сеткой, на месте рта. – Как долго – зависит от вашего организма и от лечения. Мы постараемся, насколько это возможно, чтобы ваше качество жизни не сильно пострадало.
– Вы – это кто? – спросил я, почувствовав усталость от его ровного голоса. А ещё от того, что зудела спина, что саднили места, где в тело входили разноцветные трубки. Я пошевелил рукой и тут же пожалел об этом – мышцы отозвались жжением по всей глубине.
– В первую очередь я и доктор Эрдэпфель, – ответил робот. – Чтобы не сбивать вас с толку, поясню. В моём теле несколько личностей, принадлежащих врачам разной специализации. Я – психолог и специалист по коммуникации, доктор Эрдэпфель – хирург и терапевт. Есть ещё доктор Мор, патологоанатом, его тоже ваш случай очень интересует. А возможно, вы ещё познакомитесь с вирусологом, доктором 239. Он несколько нелюдим и не любит показываться на свет, но…
