– Отправляйся в гости к своему другу, прихватишь экспертов-оружейников, пусть на месте разберутся – дал команду генерал. – Исследуйте там все капитально, потом будем думать, что дальше делать и где искать этих испытателей.
Через неделю инспекция во главе с полковником Жилиным выехала на полигон на трех военных фургонах-лабораториях для изучения на месте характера повреждений танков. Хотя от полигона до поселка было недалеко, каких-то пять километров, чтобы не терять времени на переезды, взвод солдат установил штабную палатку, палатку для столовой, палатки для инспектирующих и самих себя, на благо лето было в разгаре.
– Что скажете, товарищи офицеры? – задал вопрос Жилин на первом совещании после двух дней изучения характера повреждений танков.
– Разрешите, товарищ полковник? – встал майор Зимин.
– Говорите – разрешил Жилин.
– Мы имеем дело с каким-то разрушителем структуры материала по все видимости, назовем его условно деструктором. Обнаружены мелкие металлические опилки под отверстиями, материал из отверстия в люке в них превратился. А отверстия, как мы рассмотрели, оказались сквозными – сквозь весь танк. У танков не только люки пробиты, но и все на что попал луч деструктора, пока не вышел из танка и не попал в землю. У некоторых танков орудийные замки прошиты насквозь, у других срезаны рычаги. Стружку необходимо исследовать ученым, чтобы понять, каким образом она получена. Наших знаний хватает лишь на то, чтобы определить, что это стружка в полном смысле этого слова. Как будто каким-то инструментом металл был покрошен. Это же касается разрезанного танка. На нем мы смогли определить толщину инструмента – четырнадцать с половиной миллиметров. На крышках люков отверстия были просто пробиты этим инструментом, а вот при разрезании танка оказалось всё усыпано стружкой и зазоры между деталями позволили определить толщину инструмента – закончил майор Зимин.
– Кто хочет добавить? – спросил Жилин.
– Разрешите? – поднялся капитан Москвин.
– Говорите – разрешил Жилин.
– Мы сделали спектральный анализ стружки и стенок срезов деталей танка. Никаких посторонних материалов на поверхности деталей не обнаружено. Даже если бы разрезание шло с помощью алмаза, на стенках бы обнаружились микроскопические следы алмаза. А тут вообще ничего нет. И еще важный вывод – при разрезании металла этот инструмент не вызывает нагрев деталей. На некоторых их них по краям разреза остался живой мох, который бы погиб при нагреве до ста градусов. В микроскоп мы разглядели, что волокна мха также разрезаны ровно по краю отверстия – закончил Москвин.
– Похоже, что деструктор для этого инструмента действительно наиболее подходящее название – задумчиво произнес Жилин. – Теперь надо установить, кто же имеет в руках такой инструмент, но этим будет ФСБ заниматься, выяснять, кто в поселок из посторонних приезжал. Испытатели, блин… Всем придется дать очередную подписку о неразглашении – представляете, какой мощности это оружие!!! Танк насквозь прошивает! Я вызываю ФСБ, пускай берут полигон под охрану. Мы загружаем образцы и летим в Москву.
Жилин позвонил генералу Скалкину, доложил обо всём, получил добро на подключение ФСБ – генерал сообщил, что сам с ними свяжется, чтобы Жилин ждал на месте представителей ФСБ, пока организовал охрану силами военных. Через день приехали офицеры ФСБ со своим взводом охраны, выставили охранение, Жилин со своими коллегами из министерства обороны вылетел вертолетом из поселка на военный аэродром округа.
