Мистер Маникюр - страница 11

– Евгений, вы наша главная загадка, – она обернулась ко мне и окинула оценивающим взглядом, – как же вы решились на обучение такой специфической профессии?

– Это долгая история, – опустил глаза я, – если честно, я сегодня осознал, что, скорей всего, это не для меня. Боюсь, не доучусь до конца.

– Отчего же?

– Ну, чувствую себя не в своей тарелке.

– Успокойтесь. Все у вас получится. У мужчин в принципе все получается лучше, чем у женщин. Самые лучшие композиторы – мужчины, поэты – мужчины, и парикмахеры лучшие – тоже мужчины, и готовят лучше всех – кто? Вот и маникюр научитесь делать лучше любой своей одногруппницы, а потом и лучше меня. К вам очереди будут выстраиваться…

Я рассмеялся.

– Просто иногда меня пугает мысль, что всех клиентов уже разобрали до меня. Или случится что-то такое, что маникюр женщинам уже не потребуется. Ну, например, с экономикой что-то или…

– Или инопланетяне нападут, – смешно понизила голос Ирина.

– Да хоть бы и так, – ответил я. – Все может произойти. Маникюр – это ведь не колбаса с туалетной бумагой.

– Знаете, – начала задумчиво Ирина. – Когда я только начинала работать как мастер маникюра, ко мне пришла одна женщина с очень красивыми, но требующими коррекции ногтями. Я восхитилась ее пальцами, предположила, что мастер на отдыхе или заболела. Но оказалось, клиентка просто услышала обо мне хороший отзыв и решила попробовать. Кстати, она в итоге так и перешла ко мне, но речь не о том.

Ирина изменилась в лице.

– Так вот, в свой первый визит эта женщина пришла вместе с маленькой дочкой – года четыре, не больше. Малышка ушла в детский уголок, села на коврик, разложила какой-то конструктор и стала его собирать. Такая смышленая! До нее никто этим конструктором не интересовался, слишком сложный, я даже думала домой забрать – когда-нибудь детям пригодился бы. А эта малявка с таким усердием складывала одну деталь с другой, что я не удержалась и предположила, что ее нужно обязательно отдать в развивающий центр. Но мама ошарашила: у ребенка герминогенно-клеточная опухоль с метастазами в печень и легкие. Четвертая стадия. На тот момент девочка уже пережила несколько операций и химиотерапий. Бедняжка испытывала серьезные боли и когда ходила, и когда сидела… Мама рассказывала о своей беде и о том, что ищет деньги на реабилитацию, а я удивлялась: ну как же так – получается, на ногти ей хватает, а на лечение ребенка – нет? И мне совершенно было непонятно, как с умирающей дочкой на руках можно помнить о красоте!

– Вы спросили ее об этом?

– Она поймала мой изумленный взгляд и сказала, что две тысячи рублей – столько стоил тогда мой маникюр – никак не решат ее проблему, и проще отказаться от чего-то в еде, например, от овощей и фруктов… К тому же это маленькое, но все-таки преображение здорово отвлекало от тяжелых мыслей. Я так прониклась бедой этой женщины, что пообещала каждый месяц делать ей маникюр бесплатно – лишь бы эти деньги шли на что-то полезное для девочки. Клиентка согласилась. Раза четыре она приходила ко мне то с дочкой, то без, передавая привет от малышки, и вот настал день, когда она, усевшись за мой стол, сообщила: «С этого дня я буду платить». Вы понимаете, к чему это я? Так куда дальше ехать?

Я и не заметил, как мы оказались недалеко от моего дома.

– Здесь, здесь выйду, – засуетился я, решив выпрыгнуть возле супермаркета, чтобы не показывать свою безобразную девятиэтажку вульгарно-голубого цвета. Под вечер возле моего и соседнего подъезда обычно собирается алкашня: пьют, ругаются, мычат и справляют свою нужду прямо под скамейку…