Проснулась я, когда за окном уже было темно. На улице снова шёл снег. Я оглянулась. В коридоре горел свет и сквозь тонкую щель просачивался в мою комнату. В принесённом кресле у моей кровати дремал Лоурен, положив подбородок в ладонь. Волосы падали ему на лицо, губы были слегка приоткрыты. На лбу у него виднелись еле заметные мимические морщинки между бровями, оттого что он часто хмурился. Верхние пуговицы на смятой рубашке были расстёгнуты, обнажая его длинную шею и часть груди. Длинные ноги в помятых плотных светло-серых брюках были скрещены. Он, скорее всего, давно не переодевался, раз выглядел растрёпанным. Но ему это шло. А ещё сейчас он был расслаблен и выглядел совсем иначе. Когда он спал, то казался намного моложе и не таким суровым.
В этот момент мне неожиданно пришло в голову, что он красивый, даже очень! От одной этой мысли я покраснела. Что это со мной?! Неужели помутнение рассудка из-за болезни?!
Я заерзала, и он тут же открыл свои кристально-изумрудного цвета глаза. Этот цвет был нечеловеческим. Точно дьявол!
– Проснулась? Как себя чувствуешь? – спросил он.
В теле ещё была непонятная слабость, но в целом всё неплохо. Жар, судя по всему, спал.
– Нормально, – ответила я, отводя от него взгляд. Мне казалось, что если он сейчас посмотрит мне в глаза, то сможет прочитать мои недавние мысли.
Я откинула одеяло и ужаснулась. На мне была другая пижама, не та, в которой я ложилась спать вчера.
– Ты что, меня переодевал? – взвизгнула я.
– Ну а что мне ещё оставалось? Ты вся вспотела, даже постель была мокрой. Нужно было поменять. Не волнуйся, у тебя смотреть особо не на что, кожа и кости.
– А кто виноват?! – рявкнула я, раздражаясь. И чего это я?! Вместо того чтобы дальше переживать, что он видел меня голой, я вдруг взбесилась из-за его небрежного замечания по поводу моей внешности. – Ты меня загонял в последние два месяца, одна учёба да уборка в твоей дурацкой необъятной квартире! Я похудела почти на пять килограмм!
– Да ты и до этого была доска, – его губы скривились в самодовольной усмешке.
Я думала, у меня пар из ушей повалит от возмущения. Я бы его послала, но настолько вскипела, что даже слова застряли в горле. Вместо этого я вскочила с кровати, намереваясь пойти в ванную. Моим планом было громко хлопнуть дверью, чтобы показать своё негодование и прогнать его с моей территории. Сейчас меня мало заботило, что он, судя по всему, все эти часы, пока меня лихорадило, провёл рядом и ухаживал за мной. Но, когда я слишком резко поднялась на ноги, моя голова закружилась, и я рухнула прямо на Лоурена, сидевшего в кресле. Он еле успел меня подхватить. Его руки аккуратно обвили мою талию, чтобы я не скатилась на пол. Почему-то от их прикосновения меня вдруг бросило в жар.
– Ну точно бестолковая, – пробормотал он в своей привычной манере, но в этот раз его голос был другим, мягким и заботливым.
Нет, это не тот Лоурен Гроссмайер, к которому я привыкла и которого знаю!
Моё лицо, кажется, зарделось, как коммунистический флаг на демонстрации, и я судорожно начала вскарабкиваться на ноги, хватаясь за его плечи, чтобы обрести равновесие. Они были такие широкие и крепкие! Да в конце концов! Что за мысли лезут в мою больную башку!
– Аккуратней, – заметил он, отпуская меня. Теперь, наконец, я могла осуществить свой план – от стыда больше не глядя на него, я промаршировала мимо и громко хлопнула дверью в ванную, но за ней послышался сдавленный смешок вместо звука удаляющихся шагов.
