– Так я позвоню ему. Я сейчас в Париже, а не в Мюнхене.
– В Париже? – произнес голос с удивлением. – Но ведь Ривз пытался дозвониться к вам в мюнхенский «Фиряресцайтен».
Полнейшая путаница. Вежливо распростившись, Том положил трубку.
Стрелки часов приближались к полуночи. Том раздумывал, что сказать Джеффу Константу. И что делать с Бернардом? В уме у него уже сложилась законченная речь, способная убедить и успокоить Бернарда, и он успел бы повидать его перед отлетом, но Том боялся, что если к Бернарду станут приставать с увещеваниями, тот только больше расстроится и зациклится на своем. Раз Бернард посоветовал Мёрчисону не покупать картин Дерватта, значит он не собирался больше писать подделок, и всей их авантюре мог прийти конец. Не исключена и еще более серьезная угроза: возможно, Бернард уже созрел для того, чтобы сделать признание полиции или кому-либо из покупателей фальшивых Дерваттов.
Хорошо бы знать наверняка, что думает Бернард и что он собирается предпринять.
Том принял решение: он не станет говорить с Бернардом. Бернард знал, что идея с фальсификацией Дерватта исходит от него, Тома. Том залез под душ и запел:
Babbo non vuole
Mamma nemmeno
Come faremo
A far all’ amor…
Стены в «Мандевиле» производили впечатление звуконепроницаемых – возможно, ошибочное. Том уже давно не напевал эту песню. Он был рад, что она непроизвольно вспомнилась ему, потому что в ней передавалось ощущение счастья, и Том решил, что это обещает удачу.
Он облачился в пижаму и набрал номер Джеффа.
Джефф снял трубку сразу.
– Привет. Ну, как дела?
– Я познакомился с Мёрчисоном, и мы прекрасно поладили. Завтра едем во Францию, ко мне. Так что это дает небольшую передышку.
– Ты хочешь сказать, что надеешься переубедить его или что-то вроде этого?
– Да. Что-то вроде этого.
– Давай я подъеду к тебе в отель. Ты, наверное, слишком устал, чтобы тащиться ко мне. Или нет?
– Да нет, я не устал, но в этом нет необходимости. А приехав сюда, ты еще, не дай бог, наткнешься на Мёрчисона. Это будет совсем некстати.
– Да уж.
– Бернард не давал о себе знать?
– Нет.
– Скажи ему… – Том запнулся, подыскивая слова. – Скажи ему, что тебе – но только не мне – случайно стало известно, что Мёрчисон решил выждать несколько дней, прежде чем предпринимать какие-либо шаги в связи с картиной. Самое главное, чтобы Бернард сейчас не сорвался. Ты можешь взять это на себя?
– А почему бы тебе не поговорить с ним?
– Потому что это ни к чему хорошему не приведет! – ответил Том довольно резко. У некоторых людей нет никакого представления о психологии.
– Том, ты был сегодня великолепен, – сказал Джефф. – Спасибо тебе.
Том улыбнулся, польщенный восторженным тоном Джеффа.
– Проследи за Бернардом. Я позвоню тебе перед вылетом.
– Буду у себя в студии все утро.
Они распрощались.
Если бы он рассказал Джеффу о намерении Мёрчисона посмотреть записи поступлений картин Дерватта из Мексики, это не на шутку встревожило бы его. Но завтра придется сделать это, позвонив по какому-нибудь уличному автомату. Операторы, сидевшие на коммутаторе в отеле, не вызывали у Тома доверия. Он, конечно, попытается отговорить Мёрчисона от этой затеи, но на тот случай, если у него ничего не получится, не мешает сделать соответствующие правдоподобные записи в бухгалтерских книгах галереи.
