– У нас в деревне всегда говорили, что люди здесь проживали еще в незапамятные времена. Может, и этот сад… как его?!.. Который все ищут?
– Эдем? – подсказал Павел.
– Так он может, тута и находился? Места у нас сами видите какие.
– Холодновато, пожалуй, зимой, – возразил молодой археолог. – Не райская погода. Правда, до оледенения было по-другому…
– Во-во, до оледенения! Читал и изучал в школе, – сказал старик. – А сказки сами по себе не возникают. Причины есть народным выдумкам. И одну назову.
Константин Захарович произнес это с такой загадочностью в голосе, что собравшаяся за большим столом публика посмотрела на него с нескрываемым интересом.
– «Чертики», как вы их изволили назвать, не выдумка вовсе.
– Хотите сказать, что они реально существуют? – спросили сразу несколько участников экспедиции.
– Существуют! Сам с ними раз столкнулся.
И старик специально замолчал. Все дружно уставились на него, стали просить Константина Захаровича рассказать об этом случае. Густые брови хозяина победно взлетели, приятно, когда ты в центре внимания. И начал он так:
– Сколько времени прошло, а помню, как сейчас. Был я еще пацаном, годков десять или одиннадцать. С ровесниками бегали в лес, вон он у нас какой густой. Знали мы в его ближайших окрестностях все: грибные поляны, места, где велся отстрел дичи, даже районы болот, туда мы заглядывали редко и вели себя осторожно. Родители уже не боялись отпускать нас, кроме зимнего времени, конечно, когда голодные волки подходили совсем близко к деревне.
Но вот однажды, в самый разгар лета подзывает меня дед Тимофей Терентьевич, Царствие ему Небесное, и говорит:
– Чтобы с сегодняшнего дня в лес – ни ногой! И приятелям своим Витьке и Кольке скажи.
Для меня запретить бегать в лес – наказание, хуже не придумаешь. Дед же строго добавил:
– Говорят, опять леший разгулялся.
От стариков мы много слышали про леших, домовых и даже Бабу-Ягу. А в школе говорили совсем другое. Время было пионерское. А пионер не должен верить ни в Бога, ни в черта! Только в одного Ленина, что, по-моему, еще хуже чертяки. Я вроде попробовал посмеяться, но дед тихонько шлепнул меня по загривку:
– Смейся, хохочи, но в лес – ни ногой! Пойдешь, когда разрешу.
Тем же вечером мы с Витькой и Колькой собрались на совет. Как быть? Витька – белобрысый, конопатый, сообщил нам, что и его родители лешим пугали. А у Кольки, круглолицего, крепко сбитого, не боящегося никого из старших по возрасту пацанов, только глаза загорелись:
– Вот бы лешего повидать.
Мы с Витькой сперва улыбнулись, потом поняли: серьезно он. Труханули. Ведь столько разных кривотолков шло вокруг того, кого за глаза называли хозяином леса. И человеком он может прикинуться, и ребятишек заманивает к себе, они потом на него работают от зари до зари. Особенно любил молодых красивых женщин. Уводит в свою избушку, заставляет выйти за себя замуж. И не сбежишь от него, таким дурманом голову закружит, что никогда дороги домой не найдешь.
– Нельзя с лешим встречаться, – возразил приятелю Витька. – А чтобы он не безобразничал, следует все рассказать (тут он оглянулся) дяде Антипу.
Имя Антипа всегда произносилось шепотом. Он был представителем НКВД. Колька опять за свое:
– Не испугается леший дядю Антипа.
– Что так? – искренне удивился Витка, – его ведь каждый у нас боится.
– А леший – нет. Он только посмеется.
– Посмеется?.. Над дядей Антипом?!
