Но беседа как-то сразу не задалась и пошла не по тому руслу. На вопрос, любят ли они читать (вопрос глупый, Лев сразу понял это сам), ученики дружно ответили:
– Не – а!
– А что вы любите, – следующий более глупый вопрос.
– Компьютерные игры! – класс ответил так же дружно.
Дальнейший разговор как бы терял смысл. Можно было бы прочитать лекцию о русской классической литературе, но тут Милана подняла вдруг руку.
– Я люблю читать, – отчётливо произнесла она и с вызовом посмотрела на одноклассников.
– Расскажи нам, пожалуйста, что ты прочитала летом? – оживился Лев Николаевич.
– «Анну Каренину», – ответила девочка. Лев Николаевич насторожился: уж не связанная ли это с его именем шутка?
– Понравилось? – спросил он.
– Очень, – ответила Милана.
– Что же именно?
– А именно, как Анна под поезд бросилась! У неё ещё красный мешочек был. Вы случайно не знаете, что бы там могло быть?
Лев Николаевич опешил. К такому обороту он готов не был.
– Где? – растерянно спросил он.
– Ну, в мешочке, – пояснила Милана. – Он там несколько раз упоминается. Сначала, когда она уже хотела лечь на рельсы, красный мешочек ей помешал, но она откинула его прочь, и тогда уже у неё всё получилось! Я и в интернете смотрела, да только не верится, что у неё там были батистовые платочки, должно быть что-то ещё
Лев Николаевич читал роман давно, и про «красный мешочек» не помнил решительно ничего.
– Палюбасу косметичка – категорически предположила красивая девочка с большими круглыми, сильно накрашенными глазами. Лев мельком глянул в список: Таня Дуринг. «Ишь ты какая, – восхищённо подумал он, – наверное, отличница!»
– Да вряд ли, я уже думала об этом, – задумчиво сказала Милана.
– Может быть, книга, – наобум брякнул Лев Николаевич.
– Книга,… какая? – в глазах Миланы засветился интерес, который, несмотря на затруднительное положение, сразу расположил к ней учителя.
– Библия, – голосом, выдающим хронический гайморит, произнесла некрасивая девочка с третьей парты. Кроме хронического гайморита, у неё был ещё и хронический отит, поэтому одно ухо у неё всегда было заткнуто ватой. Второе ухо тоже нуждалось в турунде, на что указывали выделения, но тогда Надя совсем бы ничего не слышала.
– Раздался голос из параши, – прокомментировали с «камчатки» и:
– Ты ваще пасть завали, сектантка тупая! – донеслось оттуда же.
К счастью, Надя ничего этого не услышала и безмятежно уставилась в потолок. Хотя… возможно, что и услышала.
– Может, Библия, а может, и не Библия, – таинственно произнесла Милана. – Там упоминается английский роман, но, я думаю, всё не так просто.
– Палюбасу не Библия, – сочла своим долгом вставить сильным голосом
Таня.
– А зачем она под поезд кинулась? – заинтересовался Рыбаков.
– Она по ходу в «Синего кита» играла!
– Не, в «Тихий дом!»
– «Беги или умри!»
– В «Красную сову», в «Красную сову!»
– Да это ваще отстой в натуре! В это сейчас уже не играют! Сейчас играют в «Одинокого лебедя»!
Класс оживился. В двери появилась голова с рыжими всклоченными волосами и хищным, ощеренным ртом – ребята немного притихли. Голова блеснула очками и исчезла.
– Ну и что, что отстой, она же сама древняя, когда ещё про неё кино показывали!
Но тут прозвенел спасительный звонок.
– Домашнее задание…, – начал было Лев Николаевич, но в классе уже осталось только два человека: Рыбаков, который никак не мог вытащить засунутый в половую щель карандаш, и Милана.
