Когда молчание стало неловким, кто-то из нас предложил пойти в бургерную. Это тут, недалеко. Летняя веранда еще не закрылась и была битком. Оттуда открывается чудесный вид на грязную остановку и ментовскую будку. Я случайно сел так, что смотрел прямо на «стакан». Меня ажно перекорежило. Утренние воспоминания одолели.
Алина спросила, что не так. Как будто что-то так.
– Ничего, – говорю, – все норм.
Заказали по бургеру, хотя ни мне, ни ей кусок в горло не лез.
– Ты Соню вчера не видела? – спрашиваю.
– Нет. Только в школе. Но ты, кажется, встретился с ней после. Вы, по-моему, в кино собирались.
– Ну да, – киваю хмуро.
– И как фильм? – Зачем она это спрашивает? Не поймешь, стебется или просто.
– Говно, – отвечаю с нулем эмоций на фейсе.
– Понятно.
Тупой, блин, разговор.
– И ночью она к тебе не приходила? – спрашиваю.
– Не приходила. Если бы ночевала у меня, я бы уже сказала ее родителям.
– Ну да, они там уже, верняк, на говно изошли.
– Ты ее домой хоть проводил?
– Ясный перец! Видел даже, как в подъезд зашла.
– Странно…
– Может, она в подъезде и прячется все это время? – предположил я.
Алина посмотрела на меня как на идиота.
– Вы поссорились, да? – спросила она.
– Да, поссорились, – отвечаю с вызовом. – А что тут такого? Это нормально.
– А я тебя ни в чем и не обвиняю. Я ж не совсем дура.
– Не знаешь случайно, куда она могла пойти?
– Откуда ж мне знать. Ты ведь ее парень.
– А ты ее лучшая подруга.
– Не такая уж и подруга в последнее время, – вздыхает, смотрит в сторону.
– А я не такой уж и парень, – говорю. – В смысле… не в том смысле, а в другом. Ты в курсе, что у нас все через жопу. Отношения так и не сложились. И ты знаешь, что она мне многого не говорила. Знаешь ведь?
Неловкая пауза. Алина шарит глазами по столу, как будто там где-то должны быть написаны слова, которые ей сейчас следует произнести.
– Может, скажешь что-нибудь? – напираю.
Алина нервно отрывает кусок булки от бургера.
– Вряд ли тебе это нужно знать. – Внезапно она становится пуленепробиваемой.
– Да что ты! – Меня это задевает. – А ты ей ничего, случайно, не хотела рассказать? Например, про наши с тобой мутки летом? Нет?
– На самом деле, хотела, – признается она. – Только тогда Соня бы меня прокляла. И я потеряла бы ее окончательно. Она и так подозревала. Это было видно.
– То есть трахаться с парнем лучшей подруги за ее спиной – это норм, а мне рассказать, с кем она мутила – это аморально, да?
– У нас с тобой просто… так получилось. Это ничего не значит. Физиология, сам должен понимать. Большой мальчик уже.
Ненавижу, когда со мной обращаются как с какой-то мелюзгой.
– Может, ты все-таки знаешь того, к кому она могла пойти? – спрашиваю. – Мне кажется, я у нее был не один.
Алина жмет плечами.
– Может, не один. А может, все же один.
– У нее с Тормозом что-то было?
Алина открыла рот, чтобы что-то соврать, но не успела придумать.
– Чего молчишь?
– Ничего! – Она кидает остаток своего бургера на тарелку. – Если бы ты с ней нормально обращался… Пойду домой. – Она подорвалась встать из-за столика.
Я схватил ее за руку, и она опустилась на стул. Мы снова смотрели друг другу в глаза.
– У нее был кто-то еще, – сказала Алина. – Знаю, что был, но она мне ничего не говорила.
У меня в глазах помутнело.
– И ты не спрашивала?
– Спрашивала. Она молчала как партизан. Типа, я тебе потом скажу, если все получится.
– И давно? – У меня перед глазами лицо Алины покрылось расползающимися кислотными пятнами.
