А и правда – откуда у кота может быть страх смерти – он и так уже давненько мертв. Наверное, именно поэтому пушистый мерзавец до самого утра валялся у меня в кровати. На рассвете я выперла животное на пол и раскинулась на простыне более свободно.
Второй раз я открыла глаза, когда был уже обед. Это я поняла по солнечному лучу, который пролез между недостаточно плотно задёрнутыми блокирующими шторами и уперся в ножку кресла. Я с чувством потянулась. Тело было отдохнувшим и еще немного вялым со сна. Но магически я восстановилась довольно неплохо. Можно и дальше планировать что-нибудь безумное и просирать удачные шансы.
В проеме открытой двери в гостиную сидел некро-кот и не мигая смотрел на меня.
Вот еще один вопрос, который предстояло решить. Завершать ли цикл поднятия, или оставить как есть? С одной стороны, оставив тело без запуска жизненных систем, мне не придется его кормить, поить и придумывать, куда ставить лоток. Оставаясь мертвым, он был куда более удобным для содержания в быту. Но, во-первых, он тогда силы для движения брал бы из меня, что иногда некстати. А, во-вторых, оставался бы холодным.
Зачем же, скажите на милость, держать такого кота, которого нельзя погладить, не отморозив руку? Неприятно же.
Вспомнился Ивар. Как сильный маг, он сам оторвался от меня и не использовал мои жизненные силы. Возможно, наша ниточка – связь была слишком тонка, и он бы скорее устал тянуть, чем получил много магии. Либо – что было бы просто отлично – он эту ниточку не чуял вовсе. Скорее всего колдун восстанавливался собственными резервами.
– Ладно, иди сюда, – вздохнула я. – Буду тебя оживлять.
Кот не пошевелился.
– Эй, ты! – повысила я голос.
Кот дернул ухом. Но не подошел. Вот, мерзавец! Он просто делает вид, что это не к нему я обращаюсь. Похоже, надо скорее назвать как-то это создание, чтобы не дать ему шанса проигнорировать приказ.
К пушистому белому облаку не клеились никакие имена, достойные питомца пиковой карты. Наша сила – боевая. Дом пик – это с древних времен воины, охранники, победители, мы несем перемены, нам мало свойственны интриги и извортливость – скорее прямолинейность и тактика «напролом». Но времена старых дней прошли, и мы тоже освоили дворцовые манеры. Но все же мы маги, чья сила активируется ночью, мы некроманты, бойцы, сумрачные воины.
А тут белый кот.
– И как же тебя звать то теперь?
На языке ворочались имена, отдающие нежностью зефира: Пушок, Снежок или Сахарок. С таким питомцем у меня диабет начнется. Нет, не годится. Можно было бы назвать его Беляш: и к цвету отношение имеет, и сразу возникает спектр ассоциаций с рабочим кварталом – грубые кирпичные стены, люди в застиранных одеждах, стойкий запах пережаренного масла. Но слишком эстетский вид был у кота.
– Дым! – вдруг осенило меня. – А ведь это отличная идея!
Главное, не разрешать никому звать его Дымок или Дымка. Это несложно. Я же отучила окружающих добавлять к моему имени самозваную букву «н», превращая независимую Джасми в какой-то миленький цветок.
Я подхватила кота под мышки и поднесла к лицу – я хотела, чтобы он не смог мой приказ трактовать превратно или вообще проигнорировать.
– Слушай сюда, кот. Отныне ты будешь откликаться на имя Дым. Все, что я буду говорить тебе, является приказом. Скажи «мяу», если понял.
– Мяу!
Столько неохоты и вселенской усталости было в этом звуке, словно его в рабство взял сам Крах! Только что глаза пушистая скотинка не закатила. Но вот маленький комочек силы, что я толкнула вслед словам для доходчивости, кот вобрал едва ли не жадно. Похоже, нуждался в питании.
