Потому что они лакеи еще более низкого класса, чем я.
Они живут подобно рабам, и однажды их выгонят под предлогом увольнения, но у меня, по крайней мере, есть шанс вырасти до дворецкого.
И я непременно им стану.
Хоть я и окончил университет в провинции, но смог привлечь к себе внимание презентацией о методах управления человеческими ресурсами на конкурсе, который организовала группа компаний «Сунъян».
Когда я получил оттуда письмо с новостью о приеме на работу, отец собрал всех родственников на небольшой праздник.
Я родился в провинции, учился там же в университете, и поэтому он ожидал, что и на работу я устроюсь в какую-нибудь из местных компаний… И вот те на!
Меня направили в головной департамент стратегии будущего, который также называют башней контроля огромной группы компаний «Сунъян».
Тут отец снова устроил пир, хотя денег в семье на жизнь с трудом хватало.
– Чего и следовало ожидать от «Сунъян Групп», даже в деревенском дурачке смогли разглядеть талант. Вы ведь и сами знаете, да? В месте, где обсуждают стратегии будущего или что-то подобное, собираются только самые большие таланты. Если ты не учился в Сеульском национальном университете, не сможешь им даже визитку дать, а? Ха-ха.
Отец, не в силах совладать с эмоциями, страшно напился и все никак не мог перестать хвастаться перед родственниками.
Но в первый же день работы я понял, почему меня, выпускника провинциального университета, пустили в башню контроля… Потому что даже там нужен уборщик.
Это работа, справляться с которой людям с хорошим университетским бэкграундом не позволяет гордость. Так что в отдел по общим вопросам головного департамента стратегии будущего набирали исключительно тех, кто был готов заниматься хотя бы этим, лишь бы работать здесь.
Первым поручением, которое мне дали, было…
– Эй! Ты что, не можешь отличить сорняки от газона? И не забудь выдернуть одуванчики. А то они распространяются с огромной скоростью!
Человеком, который кричал мне эти слова, был не начальник департамента или отдела, не кто-то из секретарей, а садовник в особняке председателя.
Подстригая деревья, он продолжал ворчать на нас, трех новых сотрудников из отдела по общим вопросам. Так что мне, несмотря на костюм и туфли, пришлось выдергивать сорняки, обильно потея.
В конце концов двое выпускников провинциальных университетов, пришедшие в компанию вместе со мной, уволились, не продержавшись и полугода.
Но я стиснул зубы.
Я учился усерднее, чем готовящийся к экзаменам старшеклассник, и без колебаний брал на себя самые разные обязанности, дожидаясь, пока наконец мне не предложат взяться за работу, где я смогу использовать голову, а не тело.
И вот, когда я уже мог без проблем понимать английский, на котором болтали лучшие выпускники заграничных вузов, а содержание горы бизнес-планов оценивал с одного взгляда, я начал выполнять работу, для которой требовались мозги.
Тогда взгляды людей на меня изменились. Раньше они всегда смотрели свысока, но теперь в их лицах читалась осторожность.
Они поняли, что у меня есть свое особое оружие, которого, несмотря на всю их замечательность, не было у них.
Дом семьи председателя стал местом, где я бывал чуть ли не чаще, чем в своем собственном доме.
В правящей семье не было никого, кто бы не знал мое имя – Юн Хёну, – и именно меня они искали, когда что-то их расстраивало. А еще мало кто знал сокровенную правду об их семье настолько же хорошо, как я.
