На волне демократизации рабочие тоже высыпали на улицы, чтобы отстоять свои права. Сейчас председатель Джин просит их остановить.
– Хм… Эта проблема и для нас является главным приоритетом. Не волнуйтесь так сильно. Инаугурация прошла совсем недавно, поэтому от жестких мер мы воздержимся, но вопрос будет полностью решен до Олимпийских игр.
– Думаю, несколько месяцев мы сможем продержаться без проблем. Главное, направьте поток в правильное русло.
– Об этом можете не беспокоиться. Кстати, есть ли что-то еще?
– В Национальной разведывательной службе, должно быть, сейчас все жутко заняты, верно?
– Ох, да разве бывают они не заняты? А! Опять я проявил недогадливость… Ха-ха.
Депутат Пак хлопнул себя по лбу и разразился смехом.
– Похоже, от профсоюзов немало проблем.
– Мне несколько раз сообщали, что они вели себя довольно необычно.
– Слышал, что информационную сеть «Сунъян Групп» можно сравнить с Национальной разведывательной службой. Разве могут наши агенты сделать что-то свыше?
– Как можно сравнивать парочку сообразительных подчиненных коммерсанта с национальной разведкой? Это не имеет смысла.
Хочет мобилизовать даже Национальную разведывательную службу? Лишь для того, чтобы оценить, в каком направлении станут двигаться профсоюзы? Причина, по которой он может использовать мощные государственные институты в личных целях, заключается в силе вложенных до сих пор денег. Сколько же средств он выделил на предвыборную кампанию?
– Я черкну пару строк. Скоро вы узнаете результаты.
– Спасибо за вашу заботу.
Вместе с благодарностью дедушки закончилась и их встреча. Они обменялись добрыми пожеланиями, затем я услышал звук открывающейся двери и удаляющиеся шаги.
А затем…
Раздвижная дверь открылась, и появился председатель Джин.
– Доджун, ты уже заждался? Успел наесться вдоволь?
Он отодвинул стул от стола и сел рядом со мной.
Прошло всего два месяца с тех пор, как мы виделись во время зимних каникул, но председатель Джин расспрашивал о них так подробно, будто с нашей последней встречи прошли годы.
Единственный правильный ответ, который я мог дать, – это то, что я усердно учился.
Пока я рассказывал, председатель Джин осмотрел стол.
– Доджун.
– Да.
– Скажи честно. Ты слышал все, что дедушка только что сказал в той комнате, не так ли?
Нет ни пустых тарелок, ни блюд, количество которых уменьшилось. Он сразу заметил, что я почти ничего не съел.
Думаю, ему понравится, если в этот раз я скажу, что все слышал. Очевидно, он намеренно оставил раздвижную дверь приоткрытой, чтобы я мог лучше слышать.
Однако подслушивать нехорошо. Я опустил глаза и понурил голову, как ребенок, которого застукали за чем-то постыдным.
– Парень, подними голову. Мужчина не должен постоянно ее склонять.
Я почувствовал, как рука председателя Джина погладила мою опущенную голову. В ней не было ни капли тепла. Он явно стареет.
– Ты понял всю дедушкину беседу?
Глаза полны ожидания. Что, если я сейчас кивну? Тогда ожидание превратится в радость, но я не могу этого сделать. Я отрицательно покачал головой.
Я уже принес ему достаточно радости. А ее нужно дозировать, только тогда в следующий раз ее количество удвоится. К тому же содержание было слишком наполнено политикой, чтобы его понял одиннадцатилетний ребенок.
Но мне захотелось сделать небольшой подарок. Потому что я не настолько бессердечен, чтобы полностью проигнорировать его разочарованный взгляд.
