– И что иначе?
– Я стану прокурором и перетрясу все счета на твое имя. А как только обнаружу следы незаконных операций, ты тут же окажешься в наручниках в комнате для допросов. Там и увидимся.
– Тебе сейчас так стыдно, что ты решила пошутить, чтобы мы посмеялись?
– А тебе не нравится? Не смешно? Я часа три-четыре над этой репликой раздумывала…
Со Минён снова пристально уставилась на меня.
Непросто было выдержать взгляд красивой девушки, оставаясь при этом невозмутимым.
– Не смотри так. Аж сердце задрожало.
Она заморгала, словно не поняв моих слов, но в конце концов лучезарно улыбнулась.
Похоже, в такие моменты она немного тормозит.
– Ты ведь знаешь мой номер?
Со Минён энергично кивнула.
– Позвони. И я пришлю к тебе машину.
– Машину? Какую машину?
– Пассажирскую, которая привезет тебя ко мне. Ты забыла? Я чеболь в третьем поколении. Наши свидания не будут обычными, так что как следует морально подготовься. Я пошел.
Когда я мягко похлопал Со Минён по плечу и уже собирался вернуться в бар, она торопливо сказала:
– Это секрет! Если ребята спросят, скажи им, что я отчитала тебя за пропущенную групповую домашку.
Я с улыбкой поднял руку и вошел в бар.
Стоило мне вернуться на свое место, как глаза парней необычно сверкнули.
– Ну? Что она сказала?
– Как что? Долго отчитывала меня за то, что я пропустил групповую домаш…
В этот момент дверь внезапно открылась, и из-за нее высунулась голова Со Минён.
– Я решила, что с сегодняшнего дня буду встречаться с Джин Доджуном!
Как только она громко выкрикнула эти слова, ее голова снова исчезла.
Вот те на! Как вообще работает мышление этой девчонки?
Разве она сама только что не попросила сохранить все в секрете? Еще даже минуты не прошло.
В мое побледневшее лицо впились убийственные взгляды студентов-парней.
– Ха-ха-ха. Да уж, прет напролом. Как и ожидалось от Минён, – захохотал один из старшекурсников, схватившись за живот.
А!..
Кажется, теперь я примерно понимал, что значило «переть напролом».
* * *
– Отели, универмаги, курорты, поля для гольфа. Это совсем не мало. Взгляни на другие группы компаний. Там всего-то универмаг или пара полей для гольфа. Такую долю получает дочь. Не зря же говорят, что дочь – отрезанный ломоть.
– Вот поэтому мы и идем в политику. Чтобы восполнить недостающее с помощь власти.
– Недостающее? М-да.
Жадность Джин Союн заставила председателя Джина лишиться дара речи. Однако он сам виноват, что слишком ей потакал, поскольку она была его единственной дочерью.
Депутат Чхве, наблюдая за реакцией председателя Джина, осторожно заговорил:
– Того, о чем вы беспокоитесь, не случится. Я буду расти в политике, даже не глядя в сторону компании.
Каким жалким кажется мужчина, который так обосновался под каблуком у жены, что самостоятельно даже двинуться не может, но громко заявляет, что будет расти в суровом мире политики.
Председатель Джин полностью проигнорировал зятя и сказал, глядя только на дочь:
– Власть взяла в свои руки оппозиция. Они с правящей партией теперь поменялись местами, а кандидату от оппозиции будет нелегко одержать победу на выборах.
– Меня больше пугаете вы, отец, а не приход к власти оппозиции.
Когда председатель Джин увидел улыбку дочери, его душа размякла. Хотя она давно выросла, в его глазах Джин Союн оставалась все той же милой единственной дочерью.
Однако нужно отрезать то, что необходимо, и соблюсти то, что нужно соблюсти.
