Когда речь зашла о валютном курсе, кредиторы побледнели и начали причитать:
– МВФ уже оказывает помощь. Поскольку к нам поступило уже два миллиарда долларов, курс не вырастет до двух с половиной тысяч вон. Теперь он опустится ниже двух тысяч вон и скоро стабилизируется…
– Пообещали пятьдесят пять с половиной миллиардов долларов, а пришло еще только два. Поскольку правительство сменилось, они попытаются опять договориться с новой администрацией. Пятьдесят миллиардов долларов… Нет никаких договоренностей о сроках, когда их дадут. Возможно, в следующем году курс вырастет вообще до трех тысяч вон.
Кредиторы больше ничего не смогли сказать.
– Однако послезавтра наступит девяносто восьмой год. Вам нужно подвести финансовые итоги года, но в ваших бухгалтерских книгах не найти ответов. Когда новое правительство придет к власти, они наверняка займутся консолидацией банков… Похоже, вам для выживания нужно, чтобы доллары «Миракл» оказались в банке до начала нового года?
Компании-экспортеры зарабатывали валюту, но она нужна компаниям-импортерам. Все они тут же устремятся к тому, у кого сейчас есть доллары.
Требования о долларовых платежах со стороны иностранных банков также только копились с каждым днем.
В условиях подобных экономических кризисов потребность в крупных банках всегда выходит на первый план, и новое правительство точно поспешит консолидировать банки на основе их результатов в текущем году.
– Но с точки зрения «Миракл» обстановка в Корее тревожная. Что, если экономика не сможет всплыть? Что, если она упадет до уровня Юго-Восточной Азии?
– Т-так что вы хотите сказать?
– Мы являемся «предпочтительным приобретателем», но нам бы хотелось отказаться от этого права.
– Ч-что?
– Это значит, что мы хотим выйти из переговоров. Если мы откажемся от поглощения «Аджин Групп», на наше место придет «Тэхён Групп», не так ли? Вы сможете вести переговоры с ними.
Разве может прийти «Тэхён Групп»? Но у них же сейчас и без того голова кругом от попыток потушить пожар у собственных ног!
– Ох, не смотрите на меня. Хозяева денег – американские инвесторы, и они обеспокоены ситуацией в Корее, так что же я могу сделать? – пошутил О Сэхён, притворяясь, что испытывает неудобство из-за устремившихся на него взглядов кредиторов.
Если среди них найдется кто-то достаточно сообразительный, он знает, что делать.
Ликвидные средства иссякли, и сейчас у них есть только мертвый груз, который не продается, но занимает много места и приносит одни неприятности.
Нужно избавиться от него как можно скорее, пусть и за полцены.
Этот простой принцип одинаково применим и к крошечным бизнесам, и к крупным корпорациям, и к банкам.
– Измените мнение американских инвесторов. Наша Республика Корея не настолько слаба. С точки зрения масштаба экономики и ее конкурентоспособности…
Когда один из руководителей банка поспешил сказать это, я ответил ему с легкой издевкой:
– То же самое заявляло корейское правительство ровно до того, как грянул валютный кризис. Не так ли?
Они замолчали. Им нечего было сказать, кроме одного и того же оправдания.
В это время О Сэхён тихонько вмешался и зажег настоящий пожар:
– Разве вам не нужно принять судьбоносное решение?
– Что? Решение?
О Сэхён сложил пальцы в форме телефонной трубки и, высокомерно глядя на собравшихся, кивнул.
– Звоните главам банков. Это ведь они принимают решения.
Руководители подразделений – тоже лакеи. Настало время хозяевам выйти на сцену.
