Млечный путь. Вопреки - страница 28

На банкет, по случаю юбилея Якова Петровича, Ирина с Андреем тоже были приглашены. Отказаться от такой чести было неудобно. Банкет закатили в ресторане. Было много официальных лиц и тронных речей из их уст. Торжественная часть так затянулась, что все порядком подустали. Вот тогда и подсела за их столик бывшая его жена Вера Ивановна. Она не была официально с ним разведена, и он уговорил её создать видимость семьи, и поэтому всю официальную часть мероприятия, она, в центре зала, принимала вместе с ним поздравления. Если по сути, то это было вполне справедливо, хотя жил он со Светланой в гражданском браке уже лет шесть, и их совместному сыну Яше было четыре года.

Вера Ивановна, добрейшей души человек, и милейшая женщина чувствовала себя на банкете не в своей тарелке, в принципе, как и Ирина с Андреем. Они сидели с ней вдалеке от вулкана праздника, Андрей часто выходил подышать свежим воздухом и им никто особенно не мешал. У неё было простое, очень миловидное круглое лицо с немного поблекшими голубыми глазами. Гладко зачесанные светлые волосы и располневшая мягкая фигура, напоминали Ирине её первую учительницу. Они выпили с ней за здоровье юбиляра по бокалу шампанского, и Ирина стала подкладывать на её тарелку разные закуски, заставляя отведать всего понемногу. Она как-то расслабилась, перестала стесняться, вот тогда она и открыла Ирине свою душу.

– Ирочка – говорила она, почти шепотом, ты же знаешь моё горе. Если бы можно было бы всё повернуть назад. А началось- то у Петьки все в школе в десятом классе. Ребятам на дискотеке кто-то предложил таблетки «витамины для бодрости». Многие отказались, а он попробовал и ему понравилось. И ведь какие мы были с ним наивные, он потом просил у меня денег, и не дорого вроде бы – пятьдесят рублей, на «витаминку». Говорил, что она снимает усталость и улучшает память. И я ему Ирочка, ведь давала денег, даже не подозревая, что это за «витамины», а вот когда он стал биться в припадке, я испугалась и подумала, что у него эпилепсия. Вызвала скорую помощь, врач мне сказал, что это у него ломка, и что он наркоман. Я и тогда ещё думала, что врач ошибся и Якову ничего не сказала. Петька в университет поступил. А потом у нас стали пропадать деньги, а раньше никогда этого не было. Петя рос таким добрым, честным, чтобы чужое взять – нет, я была за него спокойна. И только, после того, как отец его, за кражу у него из кошелька денег, ремнём отходил, он признался, что взял деньги на наркотики. И тогда повёз его Яков в Москву в клинику лечить, потом в реабилитационный центр. Продержался он после лечения три месяца и всё началось по новой. Ирочка – со слезами в голосе, крутя в руке салфетку, шептала она – если бы ты видела, как мы живём. Яков ушёл от нас с одним чемоданом, ничего из вещей не взял. А какая у него была библиотека! Веришь, ни одной книги не осталось, Петька всё продал, одни голые полки стоят. Телевизор вынес. Хорошо, хоть Яков нам свой старенький привёз, когда купил себе плазменный. Ирочка, знаешь, как он умеет изворачиваться, такое наплетёт, хотя я знаю, что всё ложь. Подсыпал мне снотворного в чай, я уснула, а он снял с пальца обручальное кольцо. Яков помогает нам, и на этом спасибо. Сделал Петьке группу инвалидности. Пенсию ему дают, но он об этом, слава богу, не знает. Денег, даже копейки в доме не держу. Хорошо, что целый день на работе, на людях, а то бы с ума сошла. Когда Яков от меня ушёл, я как в голом поле осталась, выла, думала, руки на себя наложу, жить не хотела. А потом потихоньку стала приходить в себя, а кому мой Петька нужен, ведь и моя вина в этом есть, а он болен, кто его накормит, кто пожалеет. Пусть больной, но человек ведь. Собаку жалко, а родную кровиночку ещё жальче. С каждым может, случится такая беда – поставив локти на стол и прикрыв ладонью глаза, медленно с придыханием, говорила Вера Ивановна. Потом она умолкла, уйдя с головой в свои раздумья, в свою беду, которая ни на секунду её не отпускала. Ирина, взволнованная её рассказом, проговорила: