И они тоже обсуждают выступления на площади. Незначительный обмен любезностями, пара фраз ни о чем, и вдруг возле нас возникает Быстрицкий.
— Вениамин Петрович, даете коллегам наставления? — спрашивает в шутку.
— Ой, да я думаю, коллеги сами могут кому угодно дать наставления.
— Ирина Максимовна, — обращается ко мне Быстрицкий. — Разрешите пригласить вас на танец?
Я аж теряюсь от такого предложения. Жена и сын Быстрицкого находятся здесь, в этом зале, а Лев, не стесняясь, приглашает меня на танец. Он продолжает вопросительно на меня смотреть, губернатор и Афанасьев тоже замолчали.
Черт, ну и ситуация…
— Конечно, — отвечаю вежливо после долгой паузы.
Лев тут же берет меня за руку и оттаскивает в сторону, где в медленном танце крутится всего одна пара: сын одного из кандидатов с дочерью другого кандидата.
— Ты бы хоть жены постеснялся, — цежу сквозь зубы.
В ответ Лев еще плотнее прижимает меня к себе.
— Просто нет слов, какой ты…
— Какой?
Я не хочу смотреть Льву в лицо, оно слишком красивое, поэтому гляжу поверх его плеча. И напарываюсь взглядом на жену. Алина Быстрицкая пьет большими глотками красное вино и неотрывно наблюдает за нами.
— Твоя жена смотрит, это просто ужасно.
— Не обращай на нее внимания.
Возмущение так и прет из меня. Лев не просто положил ладони мне на талию, он обнимает меня обеими руками, почти вплотную прижимая к себе. Я чувствую его дыхание на своих волосах и шее. Мой нос в свою очередь улавливает его запах. Такая близость пьянит. У меня начинает слегка кружиться голова, хотя я едва ли коснулась губами бокала шампанского.
— Как твои дела, Ира? — спрашивает на ухо.
— Все хорошо.
— Чем занимаешься целыми днями? Не скучно тебе в нашем городе?
— Спасибо за беспокойство, мне есть, чем заняться.
Быстрицкий ведет правой рукой вверх по моей спине. Забирается ладонью под распущенные волосы и проходится по обнаженному участку кожи.
— Что ты делаешь? — испуганно спрашиваю и хочу отпрянуть на шаг назад, но Лев крепко держит меня за талию второй рукой.
— Хочу касаться тебя.
Эти слова звучат настолько интимно, что перехватывает дыхание. Мой взгляд снова дергается в сторону Алины Быстрицкой. Она продолжает пить вино и наблюдать за нами. Я виновато отвожу от нее глаза.
Боже… Почему я чувствую себя любовницей?
— Лев, прекрати немедленно, — прошу дрожащим голосом. — Твое поведение неуместно, мы конкурентны, и здесь твоя жена.
— Не могу. Тянет к тебе, как магнитом. Черт, Ира… Думаю о тебе постоянно. Что ты со мной сделала?
«А ты что со мной сделал?», хочется спросить, но молчу.
Я чувствую, как мои ноги медленно слабеют. Непроизвольно я крепче хватаюсь за плечи Быстрицкого и все-таки смотрю ему в лицо. В его глазах утонуть можно. В горле моментально пересыхает, тороплюсь сглотнуть, а нечем.
Я будто под кайфом. С ним, с Быстрицким. Вот так медленно двигаясь в его руках, ощущая прикосновения его пальцев к моей обнаженной коже, я как будто улетаю куда-то в другую реальность. Туда, где чувства максимально обостряются, а здравый смысл, наоборот, притупляется.
— Дорогие гости… — вдруг врезается в уши громкий бас губернатора и моментально приводит меня в чувство.
Я делаю громкий вдох, опомнившись, где и в каком месте нахожусь, и резко отступаю на шаг назад, выбираясь из рук Быстрицкого. Губер приглашает гостей в соседний зал, а я тороплюсь в противоположную сторону, на выход. Достаю из гардероба шубу и, не успев ее застегнуть, выскакиваю на улицу.
