— Покои претенденток, — Эммануэль указал на запертые двери, возле которых, словно часовые, вытянулись во фронт лакеи.
Ефимия нахмурилась. Выходит, участниц превратили в птичек в клетке. Пусть себе прихорашиваются, щебечут и радуют глаз в установленные часы.
— Простите, — обратилась она к мажордому, — правильно ли я поняла, что нам запрещено свободно передвигаться по дворцу?
Спрятанная на груди бутылочка с наперстянкой обжигала, кожа под ней чесалась. Казалось, будто пробка потерялась, и часть содержимого затекла под лиф, но Ефимия понимала, это всего лишь нервы.
— Отчего же, — удивленно глянул на нее Эммануэль. На мгновение девушка пожалела о своем вопросе, испугавшись узнавания, но обошлось. — Вы ни в чем не ограничены, миледи. Хотя, право, я не знаю, что вам может понадобиться.
То есть прямого запрета нет. Уже хорошо.
— Я люблю гулять перед сном, — взмахнула ресницами Ефимия, старательно пряча свою радость. — Так, немного пройтись по парку. Заверяю, я буду осторожна и никого не потревожу.
— Можете гулять, сколько вам вздумается, миледи, — милостиво разрешил Эммануэль
Остальные девушки многозначительно переглянулись. Наверняка решили, будто Ефимия рассчитывала подкараулить императора.
Распахнув двустворчатые двери, мажордом провел их в большой зал, напоминавший гаремный дворик из романов. Декораторы постарались максимально точно воспроизвести заморский декор, не поскупились даже на маленький фонтан. Струя воды вытекала из мраморной раковины и через другую, большую по диаметру, уходила обратно в трубу. Рядом поставили кадку с карликовой пальмой.
— Зал одалисок. — Эммануэль обвел рукой экзотическое помещение. — Место общего сбора участниц отбора. Здесь же объявляются имена выбывших кандидаток. В соответствии с расписанием, — мажордом зашелестел извлеченным из внутреннего кармана листом бумаги, — вы должны появляться в зале утром и вечером, в девять и в шесть часов соответственно.
— Зачем? — подала голос одна из зеленоглазых баронесс. — Разве каждый день станут отсылать по две девушки?
— Понятия не имею, миледи. Я всего лишь отвечаю за ваш комфорт.
Ефимия понимала, мужчина лукавил. Все Эммануэль прекрасно знал, но специально притворялся обычным исполнителем. Наверняка и оделся как обычный слуга для того, чтобы понаблюдать за девушками и поделиться выводами с императором. Явись мажордом в парадном камзоле, участницы принялись бы жеманничать, стремились выставить себя в лучшем свете.
— А кто проводит отбор? Неужели сам император? Или, может, первый министр? — не унималась баронесса.
— Со временем узнаете.
Эммануэль оказался тем еще лисом, мастером уклончивых ответов. Выходит, первоначальные выводы верны, и он не столько заботился об их комфорте, сколько наблюдал.
— А теперь, уважаемые леди, я готов выслушать ваши пожелания и по возможности их выполню.
Пока остальные девушки подробно перечисляли свои требования, а мажордом их тщательно записывал, Ефимия отошла в сторонку. Какая разница, яблоки или груши подадут на завтрак, ей подойдет и то, и другое.
Мозаичные панно на стенах чередовавшиеся со шкафами, наполненными разного рода диковинками. Ефимия рассмотрела каждую вазу, каждую статуэтку, не подозревая, что за ней следили. Не снизу — сверху. Как у любого, пусть даже стилизованного, восточного парадного помещения, у Зала одалисок имелся секрет — второй этаж. Попасть туда можно было из крохотной каморки без окон. Четырнадцать ступеней, и ты беспрепятственно наблюдаешь с узкого балкона за тем, что творится внизу.
