– Ну всё, у меня дежурство через сорок минут, побежала на метро, хорошо хоть, до Боткинской всего две станции ехать.
Мама чмокнула меня в щёку и испарилась, оставив за собой ароматный шлейф духов «Настоящая персидская сирень». Уж на чём, на чём, а на парфюме уважающая себя советская женщина не экономила. Тем более что мама далеко ещё не старуха. Катька вон и то свои духи имела, правда, что за этикетка на маленьком пузырьке, который она убрала обратно в тумбочку, я не разглядел. И зачем она вообще душилась, когда ещё даже не одета? Ладно, не моё это дело, мне вон Муха уже снизу свистит, стоит под окном в такой же форме и с портфелем, только не чёрным, как у меня, а коричневым.
– Иду! – крикнул я и припустил было из комнаты.
– Деньги на троллейбус взял? – донеслось в спину.
– На троллейбус? А сколько надо?
– Вот, пятьдесят копеек возьми на всякий случай. А так проезд четыре копейки стоит, забывчивый ты наш.
А у меня под матрасом ещё и выигранный вчера у Бугра рубль был припрятан. Целое богатство по нынешним временам, на пяток эскимо вполне хватит. А возьму-ка я его с собой, пока Катька перед зеркалом крутится, глядишь, пригодится.
До железнодорожного училища номер 62, расположенного по адресу Напольный проезд, 7 мы с Мухой добирались на троллейбусе почти час. Всё это время, не обращая внимания на болтовню друга, я пялился в окно, рассматривая Москву 1961 года. Лепота, как говаривал киношный Иван Грозный. Ну а что, чисто, просторно, никаких тебе пробок, люди как-то веселее, что ли, смотрят. Проехали газетный ларёк, к которому выстроилась небольшая очередь. Люди покупали и тут же раскрывали свежие номера «Правды», «Труда» или «Известий».
Прикид не отличался разнообразием. Попадались товарищи в костюмах или просто в тёмного цвета шароварах с одним карманом с клапаном сзади, с резинками снизу штанин. Помню, у самого такие когда-то были по малолетке, во дворе в таких мячик пинал. Периодически встречались прохожие в тюбетейках, но этот головной убор больше предпочитали подростки. А мелочь пузатая бегала в шортах с перекрещенными на спине лямками и в панамках.
А вон автомат с газировкой. Обычный гранёный стакан споласкивается под маленьким фонтанчиком. Сколько сейчас стоит газвода с сиропом? Из окна не разглядеть. Если память не подводит, с сиропом 3 копейки, а без сиропа копейку. Рядом над входом в бакалейный магазин рабочие растягивают транспарант с лозунгом: «Встретим XXII съезд КПСС новыми трудовыми свершениями!» Не на этом ли съезде приняли решение вынести Сталина из Мавзолея?
Несколько раз попадались портреты Хрущёва. В силе ещё Никитка-кукурузник, не знает, что недолго ему осталось. Хотя как недолго – ещё три года улыбаться будет и морочить голову людям идиотскими прожектами. А затем его сменит «дорогой» Леонид Ильич со своими более поздними старческими «сиськи-масиськи». Бог с ними, я ещё по существу ребёнок, меня эти дела волновать не должны.
Рядом с училищем мы окунулись в толпу таких же будущих железнодорожников. Перед тем как переступить порог приёмной комиссии, я заглянул в аттестат, почему-то раньше до этого не додумался, видно, всё ещё пребывая в шоке от своего нынешнего положения. В принципе, как я и ожидал: большинство троек, но при этом попались и три четвёрки – по литературе, русскому и, как ни странно, географии.
Сдали документы в приёмную комиссию и стали решать: ехать домой или пошляться по Москве.
