Там, внизу, жмёт. И ругает меня, видимо, на чем свет стоит за то, что я его держу на голодном пайке.
Это пока. Еще… еще три четверти часа. А потом…
Я обещал этой дикой Снегурочке, что мы встретим Новый год как положено?
Обещал!
Значит, мы его встретим, а вот потом…
- Шикарное платье, мелкая.
Задирает подбородок. Я сначала не вдупляю, почему она кажется еще миниатюрнее чем обычно, потом соображаю – она же вечно ходит на этих своих «цырлах». Шпилька, танкетка, платформа – мой личный филиал ада, потому что Варя очень любит как бы невзначай наступить мне на ногу.
- Спасибо, мистер дровосек…
- Нарываешься?
- Ты будешь встречать новый год в этом?
- Разумеется нет, Варвар, надену дежурный смокинг.
- А серьезно?
- Малыш, на улице не май месяц, закончу со стейками и рыбой и облачусь во что-нибудь подходящее. Брюки и рубашка «поло» тебя устроят?
- Вполне.
- Отлично.
По идее, мне бы сейчас отпустить её и вернуться в беседку к грилю. Но руки как-то не опускаются, от слова совсем.
Приклеился намертво.
Между нами клей «Момент».
И искры. Разряды ежесекундные. Острые.
- Егор?
- Что?
- Ты… хотел идти на улицу…
- Хотел. Ты так хорошо разбираешься в том, что я хотел? – наклоняюсь ниже, провожу носом по плечу, шее, ловлю ее судорожный вздох и прячу в памяти, как фетишист прячет краденые вещи.
Как же хорошо вот так, с ней!
Чистый, незамутненный кайф!
И чего я так долго сопротивлялся?
Нет, я могу сказать «чего». Разумеется. Много чего.
Только сейчас, все эти преграды, который я так давно и тщательно выстроил рассыпаются как карточный домик, одна за одной.
Смотрю на её ладошки, лежащие на моей груди. Нежные, маленькие, мягкие…
Знаю, что они могут быть другими. Моя карманная мегера умеет пускать в ход коготки. И зубки.
И мне это нравится!
Только теперь хочется, чтобы и коготки, и зубки пошли в ход в определенное время и в определенных местах.
Варя не смотрит на меня, глаза закрыты, дышит прерывисто. Как же охрененно она пахнет после душа! Сладкая девочка.
Осторожно поднимаю её лицо за подбородок. Прижимаюсь к губам. Очень мягко. С ней сейчас хочется быть нежным. Суровость и натиск мы оставим на потом. Успеем еще побороться. Сейчас только так.
Ласково, плавно, тихо…
- Варя…
То, как она откликается на мои движения просто дико заводит. Такая моя!
Совсем моя. Скоро будет совсем моя, вся без остатка. До конца.
Интересно, она ведь всё правильно понимает?
- Варя, ты же знаешь, что я загадаю на Новый год?
Быстрый взгляд, в котором удивление и испуг.
- Нельзя говорить желание, не сбудется.
- Моё обязательно сбудется, - говорю, и прижимаю её к своему телу, для наглядности, к самым стратегическим, чтобы наверняка сообразила, а девочка она у меня умненькая.
Смотрю как её щеки начинают полыхать. Неужели Варька до сих пор не разучилась краснеть? Фантастика!
- После Нового года не отвертишься, Варвара Батьковна…
- Я и не собиралась, Егор Александрович.
- Уверена?
- Сто процентов, - говорит, а у самой дыхание срывается. Грудная клетка поднимается, а там ведь всё как я люблю, в свободном полете, ничем не скрытое богатство под номером три.
Обалденная моя, нереальная. Вкусная.
Лучший новогодний десерт. Снегурочка, под румяным соусом.
Еще раз наклоняю голову к крохотной, нежной мочке уха.
- Варя, с ума сводишь, не доживу. Но сегодня ты будешь моей, слышишь? Только моей. Готовься. Новогодняя ночь будет длинная.
Дыхание прерывается, то ли стон, то ли всхлип. А мне рычать хочется. Просто дико!
