- Давай, кончи для меня, киска, - хриплю ей в губы, чувствуя, как она вся сжалась, а затем резко расслабилась, издав громкий стон. - Чем сильнее ты расслабишься, тем приятнее будет нам обоим.
Я ухватился за подолы платья и резко потянул вверх, срывая его с неё. Окинул пристальным оценивающим взглядом ее фигурку, ухмыльнулся своим мыслям, расстегнул и скинул лифчик. Соски торчат так, что невозможно обделить их вниманием. То, что надо.
Девчонка снова потянулась к ширинке и осмелела, нащупывая мой член.
- Нет, - прервал ее начинание, убирая ее руку, - ты будешь слушаться меня и делать то, что я скажу, - сверлю ее потемневшим взглядом, - ты поняла?
Какое-то время смотрит на меня заторможено, нервно сглатывает, опуская руки вниз.
- Как скажешь, твоя киса на всё согласна. Что прикажешь делать?
5. 5 глава
- Молчать, - отрезаю и снова целую ее.
В поцелуе подхватываю на руки и несу к кровати, сваливаю ее на нее и срываю трусы, снова бесцеремонно припадая к ее телу с поцелуем. На этот раз не к тем губам.
Девчонка вновь дергается. Поднимаю голову, бросив на нее хмурый взгляд и без слов напоминая слушаться. Мой член в джинсах болит так, что мозги выкручивает, но я не спешу оголяться, чтоб не касаться его, пока буду дегустировать её. Мне нужно оставить силы на самое сладкое, а для этого мне нужно, чтоб она научилась кончать. Жертвы мне не нужны, и раз этот секс впал мне в такую копеечку, я выбью из этой девки оргазм. Это пацанское дело чести.
Язык неистово изучает каждый миллиметр чувствительной кожи, отвлекаюсь, целуя внутреннюю поверхность бедер, резко возвращаюсь к клитору и легонько всасываю его в себя, срывая с ее губ громкий стон. То, как отдается мне ее тело, будоражит и радует, и я, предварительно достав презерватив из кармана, обнажаюсь, продолжая истязать её языком до того момента, пока она не растворяется под моими ласками в оргазме.
Пока она приходит в себя, я раскатываю по налитому стволу презерватив. Снова касаюсь пальцами ее клитора, на сей раз скользя вниз. Она одуренно горячая и мокрая. Пальцы скользят в ее влаге опасно легко.
- Расслабься, закрой глаза, глубоко дыши и сконцентрируйся на своем дыхании. Слушай только его, забудь, что я здесь.
Не знаю, поняла ли команду, но зажмурилась слишком охотно. Боится. Дурочка. Хуже себе только делает.
Вхожу в нее пальцем, не прекращая массировать клитор, шире расставляю ее ноги, вплотную двигаясь к ней. Головка упирается в свою сладкую пыточную, но не спешит скользить внутрь. Несколько раз проехал членом по ее промежности, заводя, распаляя, пока не скрутило яйца.
- Дыши, - сказал спокойно, почти ласково, и вошел в неё. Дернулась. Черт, это только головка, а она уже едва не соскочить и бежать готова. Явно не понимает своего счастья и не ценит моих стараний, стерва.
Понимаю, что закипаю и начинаю выходить из себя. Слишком узко и горячо внутри, несколько поступательных движений, и я еду крышей от звона собственных яиц. Так не может продолжаться. Кладу ладони ей на талию, притягивая к себе, и вхожу на всю длину, заполняя ее до упора.
Резко распахивает глаза.
- Все будет хорошо, кисуля, - обещаю, начиная плавно двигаться, - расслабься и доверься мне.
В который раз думаю, как же хорошо, что я бухой, иначе слишком быстро кончил бы.
- Смотри в глаза, - требую. Мне нравится зрительный контакт с ней. Нравится непонятная мольба в ее взгляде. Не то прекратить, не то не останавливаться. Мужики разжигали войны за такие взгляды.
