Быстро сунув пальцы между стеной и задней стенкой ящика, я ухватился за веревку, намотанную на вбитый в доски пола гвоздь и, вытянул полиэтиленовый пакет, с рекламой аптеки. Пальцы скользнули внутрь и нашарили рубчатую рукоять переделанного из газовика пистолета. Молниеносно я переправил ствол себе за пояс, пряча оружие под вытянутым из джинс подолом майки. С ним мне будет спокойней.
Выпрямился, стянул куртку с вешалки и, надев, застегнул до половины.
Ника все никак не могла попасть ногой в кроссовок. Я присел и помог ей обуться. От прикосновения к голой коже, теперь не ледяной, а горячей, словно у неё был жар, меня словно током ударило.
Девушка благодарно кивнула и, задев меня плечом, подошла к двери.
Щелкнул замок, дверь открылась, и она вышла на лестничную площадку.
– Подожди меня, – бросил я не отводя взгляда от Таши.
Губы подруги подрагивали, а в глазах стояли готовые пролиться слезы.
Я шагнул к Таше.
– Я быстро, хорошо?
Таша слабо кивнула в глазах ее, за пеленой слез, был страх и тоска, словно она что-то предчувствовала. Расставание? Чушь! Всего лишь еще один эпизод моей беспутной жизни. Одним больше, одним меньше – это ведь ерунда. Правда?
– Будь осторожен, ладно? – голос дрожал и ломался.
– Конечно, – я обнял ее и чмокнул в висок, – осторожность мое второе имя.
Таша дрогнула губами в неком подобии улыбки:
– А первое – неприятности, где вы?
– Я быстро, – вновь повторил я, – провожу гостью до метро и обратно, а ты пока в души и жди меня.
Я запустил ладонь под короткий подол майки и сжал горячую Ташину ягодицу.
Нику я догнал на площадке третьего этажа.
Услышав мои шаги, она обернулась.
– Выключи джентльмена и возвращайся, – как и глаза, голос был тусклым.
Я покачал головой.
– Мне не нужна помощь, и вообще ты зря влез не в свое дело. Возвращайся, помощь мне не нужна. – Повторила она.
– Ты уверена?
– Да.
– А, я вот уверен, что нужна.
– Ты уверен? – Ника словно передразнивала меня.
Я смотрел ей в глаза, они были словно у заблудившегося ребенка: тоска и страх пополам с надеждой. Но помимо всего этого я прочел в них вызов. А на вызовы я отвечаю всегда, особенно если они исходят от понравившейся мне девушки.
– Уверен.
– Смотри, но это изменит твою жизнь, навсегда. – Она говорила так тихо, что я еле ее расслышал.
Я пожал плечами:
– Там и менять то особо нечего.
Ника улыбнулась:
– Тогда проводи меня до метро.
Она отвернулась от меня и на нетвердых ногах начала спускаться вниз.
– О большем я и не мечтал, – пробурчал я под нос и переправив Ижа из-за пояса в боковой карман куртки, поспешил за ней.
На улице подмораживало все больше. Я поежился и накинул капюшон, шапку я второпях забыл. Глядя на неверные движения девушки, я предложил:
– На руку обопрешься?
Она благодарно кивнула и взяла меня под локоть.
Мы шли в сгущающихся сумерках. До метро было минут десять пешего хода, но с учетом Никиной скорости, пройдем мы вдвое дольше.
Чтобы не молчать я спросил:
– Ты зачем не своим именем назвалась?
– Что? – Она на миг оторвала взгляд от дороги. – Ты о чем?
– Ты назвалась Наташей, тебя ведь не так зовут.
– Что, правда?
– То, что тебя не так зовут, или то, что ты назвалась не своим именем.
Взгляд стал растерянным.
– Я не помню.
Я вздохнул:
– Чего ты не помнишь?
– Того что назвалась Наташей.
– Ты издеваешься?
– Нет.
– Тогда ширяешься?
– Что?
– Дурь по венам пускаешь, колешься, употребляешь наркотики?
– Нет.
– Тогда в чем дело?
