Луна растворилась в пепле утра, и её следы едва проступали по чистому бледному небу. Чуть взошло солнце, стал слышен старый добрый гул. Кран, то и дело поднимался, а затем опускался, лениво клевал землю, и снова гордо вздымал свой "нос" к небу. Матерились рабочие. В общем, это было самое наипрекраснейшее утро, которое можно было ещё пожелать.
Я от всей души старался их не слушать, но какой там… Вставал я вместе со строителями строго по графику, не помогали ни подушки, ни затычки. Чёртова стройка, когда-нибудь я всё же высплюсь… Но не сейчас. Я глянул на часы – девять, это ещё рекорд, обычно я не спал уже в восемь. За окном мелькал кран, а солнце, уже взошло довольно высоко и сияло настолько ярко, что обещало жаркий день. Вообще плюсов от того, что твои окна выходят на стройку, нет, напротив, это выходит в минусы. Мало того, что этот чёртов шум каждый день напролёт, так ещё и пейзаж не из самых впечатляющих: кругом мусор, обломки, пьяные строители, в общем, самое лучшее, о чём только можно мечтать, переехав в комфортную новостройку.
Я встал с постели и первым делом отправился на балкон, захватив зажигалку и пачку сигарет. Балкон был не в квартире, а в подъезде. Не то, чтобы у меня в квартире не было балкона, нет, просто вид на солнечный парк радовал меня больше, нежели стройка. Двенадцатый этаж, высота в самый раз, но за столько времени глаза уже привыкли, и вниз, через открытое окно балкона смотришь спокойно. Я достал сигарету и закурил.
– О, Серый, бросай курить! – послышался сзади знакомый голосок.
– Это ты, малой, чего не спится? – сказал я, выбежавшему на балкон парню.
Звали его Сашкой. Он был ребёнком соседей, малой ещё, лет двенадцать.
– Я к Михе бегу, – ответил, улыбаясь, он, – в новую игрушку играть будем.
– Лучше б на улицу пёрли… – проворчал я, как какой-нибудь старпёр.
– А ты бы курить бросал, – деловито заявил он.
– Лана, один-один, иди, пока я тебя не скинул вниз, – усмехнулся я.
– Ага-ага, поймай сначала, – засмеялся тот и промчался мимо меня к лестнице.
Я снова повернулся к пейзажу и стал докуривать сигарету.
– Слушай, Серый, – опомнился Сашка, – а наверху кто-то есть, я слышал, что там кто-то скребётся…
– В башке твоей это ветер скребётся, – усмехнулся я, – либо очень большой и толстый кот!
– Таких больших котов не бывает! Я уверен, Серый, что это ОН!
– Конечно, это ОН! – лениво согласился я, – иди уже, Мишка тебя заждался.
Сашка показал мне язык и скрылся на лестнице.
Да, я рассказал ту историю малому соседскому пацану и ни разу не считаю себя неправым. Конечно, я опустил подробности о смерти моих друзей и вообще того пиздеца, который произошёл на крыше. Я лишь рассказал ему про ночь, когда мы с сестрой чуть не сдохли от ужаса, прислушиваясь к каждому шороху за дверью, рассказал про то, что за нами что-то гналось и то, как мы однажды его увидели. В общем, богатое воображение детского мозга не заставило себя долго ждать, и Сашка стал считать, что у нас на последнем этаже живёт нечто. Но мало того, так он ещё и всем друзьям рассказал эту историю, и теперь дети не вылезают с этого последнего этажа. Наверное, пусть они лучше получают адреналин от похода наверх, чем начнут бухать яжку за гаражами в погоне за новыми ощущениями.
