Мое самокопание перебил звонкий женский голос: «Вильям! Мальчик мой! Я уж заждалась тебя! Как же можно заставлять женщину ждать себя?» — игриво пожурила моего спутника довольно моложавая фигуристая дама. Про таких обычно говорят: «Кровь с молоком».
- «Дорогой! Ну что же ты, поспеши! Нельзя заставлять женщину так долго ждать!» И, подойдя к Вильяму вплотную, буквально уперлась в него своей высокой, не менее пятого размера, грудью. Мгновенно я почувствовала жгучую ревность. Кулаки непроизвольно сжались, и я уж хотела в привычной для себя манере женщины двадцать первого века высказать в глаза нахалке всё, что я думаю о подобных ей переспелых красотках. Но тут в моей голове пронеслось: -
- «Гадина! Она давно глаз положила на моего Вильяма!» — прошипел голос Ядвиги.
Кто это? – спросила я.
— Графиня Виктория Овердрайв, хозяйка этого имения.
Я внимательно посмотрела на женщину, продолжающую как ни в чём не бывало флиртовать с женихом Ядвиги.
Это была высокая, фигуристая статная дама с внушительным бюстом, который практически вываливался из тесного лифа пышного красного с белой отделкой платья.
Лицо графини, носившее следы бурной молодости, в настоящее время было слегка припудрено и нарумянено. Ее карие глаза были слегка раскосыми, что придавало бы ей сходство с нежной ланью, если бы не их хищный блеск и похотливое выражение. Графиня подвела губы розовым. Пышные пергидрольно белые волосы, собранные в высокую прическу, дополняли облик хозяйки этого имения.
— И ведь ничего и сделать нельзя!
Вывел меня из задумчивости грустный голос Ядвиги.
— Ну как же так!? — также мысленно возмутилась я, прожигая дырку в затылке соблазнительницы. — А почему Вильям её на место не поставит?
— На место? Не поставит? Это как?
— Ну, не выскажет ей всё и не напомнит, что он почти женат?
Голос в моей голове грустно вздохнул. «Ты же знаешь, какие женщины бывают мстительные! А графиня… женщина очень себялюбивая, и она не простит того, что ею пренебрегли, посмели отказать. Она обязательно пожалуется графу Лариону Саяну. Наговорит, что Вильям пытался её соблазнить, воспользоваться ею, беспомощной женщиной! И граф поверит именно ей! Так как давно влюблён в неё и уже не раз делал ей предложение».
— Дела… — протянула я задумчиво.
А между тем графиня, подхватив нашего с Ядвигой жениха, тащила его в направлении конюшни.
Перед глазами у меня немедленно всплыли бесстыжие фрагменты из просмотренных в моей прошлой жизни фильмов, в которых имели место быть постельные сцены в конюшне, в стогу сена… Я помотала головой, отгоняя непрошеные видения. И, мысленно сказав не то самой себе, не то Ядвиге, что мы всё равно не можем сейчас ничего поделать, направилась в сторону крыльца господского дома. В данный момент моей целью было найти таинственную девушку Глашу и осуществить, наконец, мой тайный план!
Зайдя в просторный холл, я огляделась. Много свободного места, большие светлые окна, пара скамеек на витых ножках, по всей видимости, в венецианском стиле, и красная ковровая дорожка, ведущая вверх по широкой лестнице, начинающейся по центру холла. Ну так себе, просторно, светло, но пусто, без уюта. И что самое интересное, никого!
В моём представлении в аристократических домах у входной двери, подобно бессменному часовому, должен маячить пышно разодетый и важный швейцар. Но в этом доме, видимо, такими мелочами, как встреча гостей, не заморачивались. Несмотря на разные внешне дома, внутри, по всей видимости, они имели схожую планировку. Во всяком случае, пока мне показалось именно так.
