Очнулась я от своих горьких дум, услышав восторженное квохтанье вокруг своей особы. Все три гримерши и четвертая женщина, по всей видимости, актриса местного театра, рассматривали мой макияж. Впрочем, вновь пришедшая особых восторгов не высказывала, но ведь она не видела меня «до» апгрейда. Совсем другое дело — мастерицы по красоте! Вот они по достоинству оценили мои старания и даже пригласили помогать им гримировать артистов к выступлению.
Я пообещала, что, если у меня получится отпроситься у графа Саяна, то обязательно приду! Видя, что женщины настроены ко мне вполне миролюбиво, помявшись, осмелилась попросить у них немного чудо-средств и тушь для ресниц. Те засмеялись, сказав, что с радостью поделятся со мной, так как на актрис уходит столько косметики, что никто и не заметит пропажи!
Поблагодарив щедрых поборниц красоты, я ловко спрятала подарки, завязав их в тряпицу, также выданную мне в качестве косметички. В это время снова открылась дверь, и в комнату вбежала какая-то девушка в симпатичном, но простом крестьянском сарафане. И с криком: «Ядвига!» — бросилась ко мне обниматься.
Пока я растерянно хлопала глазами, она сказала: «Ядвига, я всё знаю! Мне Вильям рассказал про колодец. Какой ужас! Хорошо, что хоть жива осталась! А память, я надеюсь, к тебе скоро вернётся!» Я улыбнулась, поняв, кто это. Хорошая всё же эта девушка — Глаша! Даром, что и внешне на Ядвигу похожа. Только она была полностью белобрысенькая.
- Ой! — вскрикнула Глаша и прижала руки к щекам. — Ты ли это, Ядвига? Какая красавица стала! Прям королевна! Нет, лучше! Актриса! Это тебя так наши девушки раскрасили? — глядя на женщин, спросила она. — А меня можно будет красивой сделать? — спросила она, продолжая восхищенно таращить на меня глаза.
— Да, — ответила одна из них. — Это твоя подруга сама так постаралась! Вот где талант! Глаша, продолжая восхищенно таращить на меня глаза, спросила: «А меня можно будет красивой сделать?»
— Любую женщину можно, — ответила за меня одна из гримеров. Я лишь согласно кивнула. Потом, поблагодарив женщин ещё раз и попрощавшись с Глашей, пообещала, что вскоре навещу их снова. И, помахав рукой, пошла искать Вильяма.
Судя по всему, я здесь слишком задержалась. Тем более, что ушла из замка, никого не предупредив. Выйдя на улицу, я растерянно заозиралась, не представляя, где искать мужчину. Вдруг сзади меня окликнули, я оглянулась. Поднявшись с низенькой лавочки, притулившейся слева от дома, ко мне шёл Вильям. «А я вот тут жду тебя», — сказал парень, улыбаясь, но вдруг осёкся и уставился на меня обалдевшими глазами. «Ты зачем позволила мазать себе на лицо эту краску?!» — недовольно пробурчал он, подходя ближе.
Подошёл. Стоит. Смотрит.
На лице мужчины калейдоскопом одна эмоция сменяет другую. Вот он смотрит на меня, нахмуря брови, вот лицо его разглаживается, вот проскальзывает удивление. Он поднимает руку и медленно проводит ею мне по щеке, смотрит на пальцы, и удивление сменяет растерянность, а за ней — недоверие. Он снова проводит рукой по щеке, повторяет пальцем изгиб брови... И вот в его глазах уже плещется восхищение пополам с обожанием! А я, словно сливочное масло на горячей сковородке, расплываюсь от нахлынувших на меня чувств. Так приятно наконец почувствовать себя красивой и желанной и не стремиться при этом снова залезть в свою раковину!
- Какая же ты красивая! – тихо прошептал парень. Потом, словно в растерянности, оглянулся, будто едва понимая, что он здесь делает, и, свистнув, подозвал своего коня. Спустя секунду его верный вороной товарищ уже послушно стоял рядом.
