Дон крепко сжал зубы и холодно спросил:
— Так сильно хочешь вернуться к первому мужу?
— Я по нему скучала... — искренне призналась и опустила взгляд, — Сейчас он ранен... — тихо прошептала, — Ему нужна моя поддержка...
Я ощутила тяжёлую энергию Владыки, а затем раздался грубый ледяной голос:
— Мартимус его поддержит.
Он резко развернул меня спиной к себе и, как заключённую, повёл на берег.
— Посейдон, у меня руки занемели ... может... отпустишь? — осторожно попросила, пытаясь аккуратно высвободить хоть одну затекшую конечность.
— Я хочу знать. Что тебе нравится, — чопорно произнёс позади с плеском воды.
— Например... когда у меня руки свободны! — не сдержала эмоции и повысила голос.
Дон сразу же разжал грубые пальцы и крепко обнял со спины.
— Ещё, — приказал продолжить.
— Эм... ну...
Сердце быстрее забилось. Да как тут можно было продолжить, когда густое дыхание настырно щекочет ухо и погружает в чарующий аромат мужа...
— Цветы, — тихо выдохнула, ощущая спиной мужскую широкую грудь.
Со стороны что-то пугающе хлестнуло, громко хрустнуло, а следом водная струя преподнесла мне жёлтые бутоны с ближайшего кустарника.
— Такие. Нравятся? — серьёзно спросил за спиной.
— Эм... если они не зачарованы магией... то... да, миленькие, — с нервным смешком согласилась, не ожидав странного жеста от Посейдона.
— Что ещё? — повелительно спросил, когда бутоны легки в мои ладони. Он развернул лицом к себе и серьёзно сказал: — Я хочу знать всё, что тебе нравится.
От этих простых слов в груди потеплело и разлетелись щекочущие бархатные лепестки. Я глубоко вдохнула запах мужа и с энтузиазмом начала просвещать серьёзного Владыку.
Я возбужденно рассказала о посиделках с друзьями, горячем кофе с шариком фисташкового мороженого, о снеговиках, снежках, лошадях, пешем туризме в горы, обо всём! Дон внимательно слушал, изредка задавая наводящие вопросы, чтобы понять современные термины, как выглядит кино и фотографии.
Мне было так легко и комфортно говорить, что я не заметила, как полностью высохло платье, небо потемнело, и пение птиц сменилось звуками сверчков и цикад. На улице уже становилось холодно и, я настояла вернуться в наши покои.
Фрид снова спал на кровати, но теперь не на краю, а почти у центра. На его лбу лежала влажная тряпочка, а рядом на столе была записка от Мартимуса:
"Драгоценная наша жена! С Фридом всё хорошо! Пришлось напоить его снадобьем... Когда проснётся, не знаю. Люблю тебя!"
Посейдону не понравилось письмо и он вырвал его из моих пальцев, смял толстый пергамент и выбросил в корзину.
— Приготовься ко сну, — холодно приказал.
Мне стало волнительно. Я посмотрела на спящего Фрида, затем на хмурого Дона. Кровь прилила к щекам с учащенным сердцебиением.
— Пробовала когда-нибудь спать в воде? — загадочно спросил Владыка морей.
— Эм, нет, я буду спать на кровати, а ты где хочешь, — суетливо ответила и поспешила в ванную комнату, — Не поглядывай! — строго попросила и захлопнула за собой дверь.
12. 12
Сегодня была моя первая ночь с двумя соблазнительными мужчинами в одной постели. В груди билось томительное предвкушение, а голова пьяняще кружилась от похотливых мыслей и стойкого желания кончить.
Я быстро омыла свое тело прохладной водой, чтобы остудить внутренний жар. Надела тонкие трусики и полупрозрачную сорочку, ощущая мучительную тягу внизу живота. Взволнованно вышла из ванной с учащенным дыханием и легким румянцем на щеках. Губы пылали, предвкушая терзающие поцелуи...
