Многоножка - страница 4

– Нужно домой… Или в медпункт, наверное, – неуверенно сказала Тамара. Ей и раньше приходилось падать, причём менее удачно, и чаще всего колени ныли вплоть до укола обезболивающего лекарства.

– Давай ты для начала сядешь на скамейку, – предложила незнакомка. Она всегда говорила негромко и сосредоточенно, как будто они были какими-то заговорщиками. – Я помогу.

– У-у-уй…

– Больно?

– Да… Колени. Ая-я-я-яй…

– Что у тебя с ними?

– Больные с детства… – с помощью девушки усевшись на скамейку, Тамара издала еле слышное «с-с-с-с» сквозь зубы. Боль немного отступила, но без лекарства колени будут «остывать» до конца дня, а может быть, и до завтра.

– Ты на урок опаздываешь? – спросила Тамара девушку. – Спасибо тебе. Беги. Я как-нибудь сама…

– Я медсестру позову, – сказала незнакомка спокойно. – А ты пока сиди тут.

Она появилась спустя двадцать минут, сказав, что медпункт закрыт. К этому времени Тамара попробовала встать и поняла, что всё не так уж и серьёзно. Колени, конечно, болели, но ходить она могла… разве что, опираясь на Стикер чуть больше, чем обычно.

– Тогда я домой пойду, – сказала незнакомке Тамара. – Спасибо тебе ещё раз…

– Пошли помогу спуститься.

– Да нет, не стоит…

Но эта девушка отличалась от той, которую Тамара встретила утром – потому что она не просто предлагала помощь, а твёрдо (насколько позволял негромкий голос) утверждала, что собирается помочь.

Неловко опираясь на неё, и немного на Стикера, который что-то неразборчиво ворчал про себя, Тамара поковыляла к лестнице.

– Меня Агата зовут, – представилась девушка. – Уроки уже всё.

– А почему ты тогда тут?

– Сама не знаю… Зашла и увидела, что ты сидишь. Подумала: может, что-то случилось.

Тон у Агаты всегда был слегка задумчивый и почти что сонный. Обращаясь к Тамаре, она будто бы бормотала что-то про себя.

– А я Тамара Суржикова.

– Красивая фамилия.

– Что, правда? А у тебя какая?

– Не скажу, – и Агата отвела взгляд.

– Стесняешься что ли?

– Смеяться будешь, – а потом отвела влево.

– Обещаю, что не буду. Теперь ты меня заинтриговала! Скажи. Какая у тебя фамилия?

– Гауз. Немецкая, – после этих слов взгляд её упал куда-то вниз, на ботинки.

Тамара наморщила лоб, делая осторожные шаги по ступенькам вниз.

– Аааа, я её видела на стендах! Ты ведь на олимпиады по литературе часто ездишь, да? «А. Гауз» – это ты, да? Я всегда думала, что Анна…

– Угу… – кивнула Агата невесело.

Тамара улыбнулась ей сквозь ноющую боль.

– Тогда ты молодец! Наверное, здорово столько всего знать.

Агата помотала головой – ей как будто было совсем не здорово.

– Эти мне олимпиады… Ничего на них интересного.

– Почему же?

– Ну… – Агата немного подумала над ответом. – Потому что они простые. Выиграть там легко, если читать умеешь. Вот мне и не интересно. Но меня всё равно на них таскают.

– А почему ты не скажешь, что не хочешь ездить?

– Кроме меня больше некому «защищать честь школы»… Мне так говорят. Ну и читаю я получше других…

…На следующий день над городом неожиданно выглянуло солнце.

Теплее от этого, конечно, не стало, но между бесконечными облаками и дождями солнечный луч был как глоток свежего воздуха. Тамарины колени всё слегка ещё ныли после вчерашнего. Придя после школы, Тамара самостоятельно вколола себе обезболивающее и под вечер ничего не сказала маме. Дело в том, что та всегда была чрезмерно беспокойной женщиной, так что из-за слабого Тамариного здоровья по любому поводу била тревогу, и не важно, насколько серьёзной действительно была ситуация.