Про такие чёрные глаза, как у него, принято говорить, что они «прожигают». Но он уже давно не прожигал никого взглядом. Более того, и пошлые подмигивания девушек в общественных местах, и даже весьма интеллигентные попытки с ним флиртовать он уже не воспринимал как комплимент самому себе. По возможности он игнорировал всё это.
Вглядевшись в собственное отражение, Марк внезапно подумал:
«Отцу тоже было тридцать три, когда он погиб».
Смерть всегда рядом. Она прокрадывается в судьбы его близких, не даёт покоя ни им, ни ему. Но сейчас смерть казалась ему более милостивой, чем посмертное бесчестие. Марк вспомнил Людмилу, разорвал зрительный контакт с самим собой и поспешил вниз, где его уже ждал Денисыч со скромным ужином вдовца.
Веледницкий сел за стол и жадно отправил бутерброд с ветчиной в рот, а после потянулся к чашке чая с мёдом. Он не собирался начинать говорить раньше, чем это сделает Денисыч.
– Как такое может быть, Марк? – спросил тот. Гость прожевал кусок ветчины и ответил:
– Я сам такое в первый раз вижу. Ты думал, кто мог это сделать? Кто-то, с кем ты был не в ладах, как вариант?
– Первым делом об этом подумал! Но понимаешь, я не просто так уехал из Москвы и снова увёз сюда Люду. Здесь на пару сотен километров вокруг нет никого, кто на меня точил бы зуб. Даже когда я тут жил, я за односельчан был готов горой стоять. Конечно, было дело – конфликтовали. Но в последние годы, ты сам знаешь, я стараюсь свои грехи искупать, даже бывает людям помогаю, а почему бы и нет? Церкви колокол новый заказал, меня даже на освящение приглашали. Деткам в садик игрушки… Не могу за всех говорить, но местные, вроде, на меня не жаловались. Людка наверняка лучше знала, да разве же она теперь скажет!
Несмотря на то, что в большой тарелке лежало шесть бутербродов, Денисыч, кажется, не собирался есть вовсе.
– Даже не знаю, где сил найти.
– Во сне. Выспись, Денисыч. Завтра с утра будем разбираться, с какой стороны подступиться к делу.
Продолжать думать о покойниках, даже о весьма приятных при жизни, Марк больше не мог. В десятом часу вечера он вышел на улицу, чтобы попытаться найти хоть что-то, на что можно отвлечься. Однако тишина, разрываемая кое-где истеричным лаем собак, не обещала многообразия в развлечениях. Марк вспомнил, где находится центр посёлка, и неспешно побрёл туда в надежде застать хоть один работающий магазин.
К его удивлению, в центре работал не только магазин. Там блестела всеми цветами радуги неоновая вывеска дешёвой разливайки, заманивала тёплым светом панорамных окон недорогая кафешка, а рядом с остановкой гнездилась компания шумной молодёжи на электросамокатах.
Марк пересёк небольшую круглую площадь и зашёл в кафе. Внутри было многолюдно – вечер четверга в посёлке вряд ли мог проходить как-то иначе. За барной стойкой сидело несколько девушек, которые усердно пытались выглядеть стильно в дешёвых и откровенно безвкусных вещах. Одна из них взглянула на Марка через плечо и словно просканировала его на наличие джентльменских качеств и готовность угощать даму коктейлями.
Веледницкий подошёл к стойке и встал рядом с ней, при этом вовсе не собираясь начинать ни с кем, кроме бармена, разговор.
– Что нибудь на ваш вкус для новичка, пожалуйста, – бросил он бармену. Приветливый рыжий паренёк кивнул и тотчас потянулся рукой за бокалом. Музыка, которая вирусилась в соцсетях последние месяцы, заставляла десятки тел дёргаться в однообразных движениях. В помещении пахло спиртным и дымом.
