Однако Ларе вдруг захотелось что-нибудь добавить в
образ начальницы – украшения, эксклюзивные, несложные, не утяжеляющие имидж, но
необычные. Бижутерия Марго была слишком выхолощенной, будто начальница боялась
переступить некую черту.
Смотреть на одежду окружающих и подбирать эффектные образы
всегда было тайным хобби Ларисы, но она никогда не озвучивала свои мысли,
усвоив, что не все люди ценят вторжение в личный внешний вид, многие принимают
дружелюбный совет за критику.
Ларису отвлекли от размышлений, заставив учить текст
послания для подписчиков.
Периодически в кадре появлялся «врач». Он поправлял
капельницу и с умным видом проверял мониторы. Даву и Сежа со скорбными минами
сидели у ложа «помирающей». Лариса молча бесилась.
Кукольный театр. Только капельница настоящая, с
глюкозой, витаминами или чем-то там не менее полезным.
— Дорогие подписчики, как видите, все не так хорошо,
как хотелось бы… — пробормотала Лариса. — Я еще в клинике. Результаты анализов…
— здесь следовало поднять глаза к потолку и «сдерживать слезы», — полное
дерьмо.
Режиссер постановки, тучный меланхоличный мужик,
забраковал первый прогон текста, потому что «современная молодежь так правильно
и вежливо не разговаривает». Лариса в сердцах добавила от себя пару фраз
похлеще. Режиссер их одобрил.
— Руки искололи капельницами, я все время сплю…
Дальше следовали заверения в скорейшем возвращении в
блог, в телевизионные проекты и на подиум.
После проверки видео и одобрения Марго съемочная
группа упаковалась и испарилась. Даву загрузил ролик на сайт. Марго тоже ушла,
дав распоряжение следить за реакцией аудитории. Даву, Сежа и Лара уселись перед
экраном
Система рейтинга отличалась от той, к которой
привыкла Лариса, но, к счастью, она успела с ней познакомиться чуть раньше.
Зрители могли поставить оценку любой части видео, но
не больше трех раз – трех коротких фраз. В основном это были реакции в виде
крошечных, летающих вокруг рамки спиралек, в которые закручивался текст послания,
от «плохо», «глупо», «фигня какая-то» и прочего негатива до «супер»,
«трогательно», «сочувствую», «я плачу», «милота».
Все реакции были голосовыми. Подписчики высказывались
в ходе просмотра видео, используя кодовое слово «оцени». Система учитывала
оценки и выставляла рейтинг.
В какой-то момент спиральки заполонили все поле
вокруг ролика.
— Народ волнуется, — протянул Сежа. — Это хорошо.
— Число позитивных реакций растет, — удовлетворенно
подытожил Даву. — Хотя как по мне, ты переигрывала, сладкая моя.
— Все нормально. Людям нужны эмоции: слюни, сопли, боль,
экстаз и страдашки… — Сежа поднялся с дивана. — Дадим системе время на
обработку. К вечеру картина станет яснее. Впрочем, я и так вижу, что народ
проникся. А пока, лапонька, собираемся, собираемся, пакуем вещички.
— Куда собираемся? — нахмурилась Лара.
— В твою маленькую, но миленькую квартирку. Осада
снята. Журналистам бросили кость, и, кажется, они поверили. Не все, разумеется,
поэтому я договорился с консьержем. Нас пустят через вход для вывоза мусора.
— Очень символично, — скривился Даву, поглядев в
индифон, и вдруг громко проговорил в экран. — Оцени: это просто бомба! Лара,
молодец! Держись!
Его реакции мелькнули на краю большого экрана и
растворилась среди других.
— Спасибо, — поблагодарила его Лара. — Ребят, для
меня ваша помощь неоценима. Простите, что отвлекаю от работы своими проблемами.
